Бархатистый голос Вероники очень вдохновляет.

– Как самочувствие?

– Хорошее. Я быстро восстанавливаюсь, но знаешь, – приподняла девушка голову и на меня лёг её аметистовый взор, истинно подсвеченный магическим огнём, – провисев столько на твоей шее, я к этому привыкла и восстановление проходит лучше, когда вот так, на груди.

Горло тут же сковало, а в груди стало совсем тесно. Слова не способны выразить всего, поэтому я впервые коснулся волос и головы прекрасной Вероники, привлекая к себе. Она охотно прилегла обратно. Счастье наполнило меня до самых краёв.

– Хочешь, расскажу, что знаю о произошедшем? – спросила она.

– Ага.

– Ты самый доверенный человек во всей Империи, Матус, – тепло сообщила девушка. – Поэтому я действительно могу без утайки рассказать о Воозаве. Это бог одной из параллелей. Мы не связаны между собой. Закрытый ныне портал – это была единственная тропинка, причём ни я, ни кто бы то ни было ещё, создать такую не сможет. Среди людей. Капище возникло по воле Воозавы, потому-то мне и не была знакома магия. Как специалиста, меня крайне бы увлекло её изучение. Когда всё наладится, займусь, пожалуй.

Вероника тихо рассмеялась, и я понял о чём она. Поддержал, покачав головой.

– А клятва будет в силе?

– Что не я, а Валентина сняла оковы? – уточнила девушка.

– Да, вдруг владыка решит, что условия не были соблюдены.

– Трудно облечь в слова, но когда ты бог, то сразу знаешь, как будет. Воозава, скорее всего, видел эти события лет пятьсот назад, но произойти они могли только сегодня, – с грустью произнесла Вероника.

– То есть, – с ужасом догадался я, – если бы вероятность событий сложилась так, что владыке никогда бы не удалось освободится и спасти свой мир, то он был бы вынужден смотреть на его гибель, знать, что ничего не исправить и всё равно жить?

– Такова доля богов, Матус, – разделяя мои чувства, ответила она.

Вероника нашла своей рукой мою и сжала. Душа едва не отбросила бренное тело от избытка чувств. Мы не просто близки, мы единое целое с Вероникой.

– Я так ему сочувствую… может тогда освободить Воозаву от службы?

– Это его огорчит, Матус. Боги полны высоких чувств и благодарность будет требовать выхода.

– Но мы люди, а он – величина. Разве под стать ему служить нам?

– Ты судишь по себе и это нормально, – мягко произнесла девушка. – Существам высшего порядка чужда гордыня. Они в состоянии любви. Любовь – это и есть служба. Искренняя и бескорыстная. Мы, люди, иногда воображаем эти силы равными себе по духу и его качествам. Пропитываем богов страстями. Но истина в другом.

– Даже как-то грустно за нас…– со стыдом вымолвил я.