Стать законным и смыть позорное клеймо – давняя цель, пусть и без наследования титула лорда. Не нужен он и даром, потому что мне милее огонь походного костра и яркие звезды над трактом, верный конь под седлом и крепкий меч в руке.

Отец видел меня насквозь и прекрасно читал все желания, умело играя на слабостях, то приближая, то отталкивая. Одной рукой одаривая, другой – карая.

– Эти искатели ничего сами не могут. Когда дело касается хорошей битвы, они превращаются в бестолковых петухов. Мы со старейшинами обсудили все условия, я обещал помочь вытравить из гор банду Красных Топоров. Разумеется, за хорошую плату.

Ничего удивительного. Не впервой мне заниматься такими делами: дети гор всегда платили камнями и золотом, а их амулеты не раз выручали меня.

Отец плеснул в кубок вина и, скрутив с пальца перстень с крупным граненым аметистом, опустил в напиток. Самоцвет был зачарован детьми гор на распознавание ядов и хорошо справлялся со своей ролью: дважды спасал лорда от мучительной смерти.

– Но не все так просто, – он извлек перстень, придирчиво осмотрел и, кивнув своим мыслям, спокойно пригубил вино. Послал мне задумчивый взгляд. – Искатели доверяют тебе больше, чем кому-либо из нас. И в этот раз ты должен сблизиться с ними еще сильней, внимать каждому слову, если надо – стать ветром и следить за каждым их шагом. Должен стать желанным гостем в Скальном городе.

С каждым словом отца я чувствовал, как грудь сдавливают незримые путы. И я догадывался… нет, я знал, что он хочет сказать.

– Мне нужен Антрим, – припечатал лорд и неловко двинул рукой, проливая багряную жидкость на пол и сапоги. Но, охваченный честолюбивыми замыслами, даже не обратил внимания на это недоразумение. – Мне нужны их самоцветы, металл, Одаренные. Хватит терпеть их жадность, ждать, пока они придумают средство погубить нас окончательно. Горные крысы должны служить мне или умереть. И ты мне в этом поможешь.

Я стоял, крепко стиснув зубы, и смотрел, как темная лужа растекается у ног отца и повелителя.

– Ренн! Ну, ты что молчишь? – нетерпение звучало в голосе лорда Брейгара. – Я с тобой разговариваю или со стеной?

Внутри поднималась волна плохо контролируемой злобы. Отец, этот властолюбивый безумец, готов переступить через договор, соблюдавшийся столетиями. С последней попытки завоевать Антрим прошло два века, и все помнят, чем закончился поход. Воины не нашли ворота в Скальный город и сошли с ума. Они перебили друг друга, а немногие выжившие бросились в Ущелье Забытых. О тех событиях не принято говорить, о них даже песен не сложили, а имена затерялись в истории.

Лорд, одержимый идеей, продолжал:

– Ты видел, как та жрица исцелила Демейрара? Их там много, искателей с Даром… Извели нашу магию на корню, а сами пользуются ей, как ни в чем не бывало. В пророчестве ясно сказано, что…

– Вы верите в сказки о ребенке, который должен родиться у Каменной жрицы и человека с равнины? – перебил я, и ухмылка искривила рот.

Отец полоснул меня таким свирепым взглядом, будто я усомнился в его умственной полноценности.

– Это не сказки! – прошипел он яростно и хлопнул ладонями по столу. – Это воля Отца Равнин. И она должна быть исполнена.

– Нельзя верить пророчествам, мой лорд. Они сгубили немало жизней.

– Мы обязаны восстановить справедливость! Никто до меня этого не сделал, а я – смогу. Отец Равнин явил мне свою волю, бог жаждет мести.

И золота – захотелось добавить. Так, чтобы можно было набить им брюхо, купаться в нем, унести с собой в могилу.

И верности – той, что покупается кровью.