— Внимательно вас слушаю, — лицо стряпчего ничего не выражало.

— Прежде чем продолжить, я бы хотел, чтобы мой слуга присутствовал при этом разговоре. Ведь, по сути, это дело касается непосредственно его.

— Как вам будет угодно, — безучастное выражение лица господина Моро изменилось на слегка удивленное.

— Бертран! — позвал я слугу. — Поди сюда! Мне нужна твоя помощь. Заодно, будь добр, подай мне мою шкатулку.

Спустя минуту Бертран протянул мне шкатулку с документами и хотел было удалиться, но я его остановил.

— Погоди, старина, — сказал я и похлопал ладонью по кровати рядом с собой. — Присядь.

Старик озадаченно посмотрел сперва на меня, затем на стряпчего и выполнил приказ. Умостившись на краешек кровати, он молча стал наблюдать за развитием событий, которые его явно удивляли.

Тем временем я вытащил из шкатулки два пергамента, написанные магическими чернилами, и протянул их стряпчему.

— Взгляните, господин Моро.

Тот взял в руки пергаменты и быстро прочитал их, а потом выдал вердикт.

— Первый документ удостоверяет вашу личность, а второй — сообщает о вашем праве владения присутствующим здесь сервом Бертраном Фурнье. Оба документа подлинные. Только вот никак не пойму, в чем суть вашего дела?

— Суть в том, что я хотел бы избавиться от второго документа, — спокойно произнес я.

На мгновение в комнате повисло гробовое молчание. Первым заговорил Моро.

— Правильно ли я вас понял? — удивленно спросил он. — Вы хотите дать вольную вашему серву?

Я взглянул на Бертрана, который не сводил с меня глаз. В ту секунду я ожидал увидеть на его лице все, что угодно: радость, счастье, удивление, но никак не страх и отчаяние. И кажется — еще обиду. Старик Бертран был похож сейчас на маленького ребенка, которого родители собираются навсегда отдать в детский дом. По его щекам потекли слезы.

— Да, вы меня правильно поняли, — ответил я.

— Я вам больше не нужен, господин? — пролепетал старик. — Вы выгоняете меня… Вы… Я…

Тут до меня, наконец, дошло.

— О, боги! — воскликнул я и аккуратно обнял беднягу за плечи, отчего тот вздрогнул. — Как ты мог о таком подумать?! Просто я хочу дать тебе свободу выбора, чтобы решения были за тобой. Пойми меня правильно, я не смогу спокойно жить, зная, что лишаю тебя свободы.

Худые плечи старика вздрагивали от рыданий. Я гладил его по седой голове и продолжал успокаивать: