— Их было четыре. Одна должна быть напротив. Да, вон он стоит.

Он пересек дорожку и раздвинул заросли кустарника. И моему взору предстала другая фигура. Она стояла на коленях. Каменный водоем остался целым и был наполовину заполнен грязной дождевой водой. Мраморный юноша, стоящий на коленях у воды, смотрел на свое отражение.

— Нарцисс?

— Скорее всего, — ответил Нейл. — Не помню. Другие у конца тропы. Дядя создал здесь небольшой бельведер с видом на море и на Эйлеан-на-Роин. Хотя, что-то я их не вижу. Все так заросло, что даже море почти не видно.

Он обернулся и посмотрел на дом. При ярком свете солнца стало видно, как обветшали и дом, и сад.

У Нейла было такое выражение лица, что я тихо произнесла: «Но красота исчезает, красота пропадает, какой бы редкой она ни была».

— Кто это сказал?

— Уолтер де ла Map. «И когда обращусь я в прах, кто тогда вспомнит ту леди из Западной Стороны?» Но видит Бог, здесь сохранилась иная красота, которую создал не человек.

Он молчал, все продолжая глядеть на дом. Наконец, он выговорил, словно самому себе:

— Я рад, что вернулся. — Потом резко мне: — Иногда мне приходит в голову мысль, что нельзя быть счастливым в детстве. Человек должен всегда хотеть идти дальше, а не возвращаться. Бедняжка Эхо. Может быть, тот, кто купит дом, снова установит ее, и она опять сможет любоваться Нарциссом… и это самое лучшее для бедняжки.

— Вы и вправду его продадите?

— А что я еще могу сделать? Жить здесь я не в состоянии.

— Ну да, дом, где можно проводить отпуск, далековато находится от Сиднея.

— Не Сиднея. Я хотел сказать раньше, но каким-то образом злодеяния Ивэна отвлекли меня от темы… в следующем полугодии я буду в Кембридже. И жить в Эмме.

— Так вот оно как! Поздравляю. Вы, наверное, дождаться не можете, когда начнете.

— Конечно. А теперь еще больше. — Он не стал объяснять, почему, а начал быстро рассказывать мне о своей работе, и некоторое время мы посвятили обсуждению Кембриджа, мест и людей, с которыми мы оба были знакомы. Он собрался сначала поселиться в своем колледже — Эмманьюэль-колледже, — но потом найти другое местожительство, по возможности за городом.

Тут мы внезапно вспомнили о доме, которым он уже обладал. Оказалось, что, несмотря на то, что Тагх-на-Туир официально не был выставлен на торги, кто-то им уже интересовался. Посредник из Лондона, очевидно, представляющий интересы кого-то, кто очень хотел иметь владения на острове, предложил выгодную сделку «за глаза», и адвокаты Нейла (которые видели дом и представляли себе, как трудно будет его продать) настоятельно рекомендовали ему принять предложение. Нейл последовал их совету, и произошел обмен официальными письмами, что в Шотландии, как я подозревала, рассматривается, как заключение договора.

— Я-то заключил договор, — заметил Нейл, — но покупатель, осмотрев дом, может и отказаться.

— Значит, есть шанс, что он останется вашим?

Он отрицательно покачал головой.