– Давайте оставим в покое мою неземную красоту, – ей показалось, что это правильная нота: вроде бы она соглашалась, но с некоторой иронией. – Это… – звучало, конечно, не совсем вежливо, но она не могла придумать ничего другого. – Это… все?

– В общем, да. – Он выглядел вполне довольным. Широкая улыбка до ушей – он снова напомнил ей добродушного, но недалекого второгодника, неуспевающего по всем предметам сразу.

– Я должна ехать, у меня много дел, – Марина постаралась сказать это как можно мягче. Ей стало немного жаль парня, и обидеть его казалось ей жестоким… «Все равно что пнуть собаку…»

– Конечно-конечно, я не буду вас задерживать. Я просто хотел… – он развел руками, говоря: «Вы и сами уже знаете, что я хотел».

– Я поеду…

– Да. – Улыбка исчезла с его лица, оно стало серьезным. – Будьте осторожны на дороге.

На этот раз она не могла не улыбнуться.

– Я постараюсь. Спасибо за цветы.

– Не за что. – Он отступил от машины, освобождая проезд. – Передавайте привет Валере!

Это уже было лишним. Естественно, никаких приветов она передавать сыну не собиралась, кто он такой, чтобы передавать от него приветы? Но…

«Брось! Он просто старается тебе понравиться и не знает как. Обычный фокус – подари ребенку мороженое, и на глазах матери заблестят слезы умиления».

Правда, этот парень выглядел вполне искренне, и, может, он совсем не вкладывал в этот привет никакого смысла… Во всяком случае, не больший, чем в любой привет…

Но все равно какой-то осадок остался, словно он пытался применить запрещенный прием, пусть даже не зная, что он запрещен.

«Волкова, ты чересчур мнительна и…» Она сама не знала, какая она.

Марина повернула на проспект маршала Жукова и поехала в сторону центра. Она несколько раз смотрела в зеркало, пытаясь разглядеть, едет ли он за ней? Нет, не ехал.

Огромный город постепенно наваливался на нее вместе с заботами предстоящего дня, и скоро Марина забыла о краснолицем второгоднике.

Но – странное дело – она чувствовала безымянное тепло, исходящее от цветов.