– Несомненно! А после неё – в Бутово. Там наибольшие разрушения и жертвы.
– Вот об этом я и хотел поговорить. Как я слышал, местный служитель, Мортус, вёл себя более чем достойно. Он спрятал под сенью храма многих жителей и тем самым спас их души от преждевременного суда Спасителя. Негодяи побоялись осквернить храм.
Хуго замолчал и уставился на меня.
– Слышал эту историю и очень благодарен настоятелю Мортусу. И что? – Я искренне недоумевал.
– Видите ли, я, как вы понимаете, не епископ, но, – он сделал многозначительную паузу, – старший над всеми местными служителями.
– Рад за вас, но я ничего не понимаю в церковной иерархии.
– Вам и не нужно. Я, собственно, вот о чём. Я сообщу в епископство о подвиге служителя во вверенной мне епархии, но понимаете… эта бюрократия… там требуют подтверждения выдающихся поступков братьев-служителей от светских властей.
– Разумеется! Как это сделать?
– Дописать в моём отчёте несколько строк и поставить печать.
– В любое время, как только вернусь из Бутова!
– Храни вас Спаситель, господин барон!
На том и раскланялись. М-да. И там свои заморочки. Ну и хрен с ними. А за Мортуса я искренне рад.
Бутово встретило меня многочисленными пожарищами и скорбным настроением жителей. Они ковырялись в развалинах, пытаясь найти хоть что-нибудь уцелевшее. Сгорело примерно треть построек.
Я тепло обнялся с Витаром, поздоровался с недовольным Прунисом, который сожалел, что не успел повоевать, и с остальными наёмниками. Староста напугался моего появления и переминался с ноги на ногу, на меня старался лишний раз не смотреть.
– Докладывай, Евонгар. – Так звали старосту.
– О чём, ваш мил?
– Как это о чём? Ты дурак или прикидываешься?
– Не понимаю, о чём вы. Если о нападении, то вы и сами поди всё знаете…
– Та-ак. Значит, больше сказать нечего?!
– Почему же, ваш мил! Есть. Зерно пожгли, людей порубили, скота много сгорело.