Картина открылась та еще. Несколько голых и изрядно избитых девушек лежали, привязанные к столам с широко раздвинутыми ногами, именно к ним выстроилась основная очередь. Я только по заляпанным чепчикам понял, что это служанки из моего поместья…
Руки заледенели. Никогда еще я не испытывал такой ярости, при этом голова работала, как компьютер. Весь скоротечный бой превратился в перечень четко рассчитанных действий. Чтобы не задеть беспомощных девушек молниями, выхватил пистолет и разрядил магазин в ближайших мужчин с оружием. Невиновных здесь нет, так что в первую очередь выносим представляющих опасность.
Мурра с яростным мявом набросилась на насильников, точными ударами трансформирующихся лап вспарывая животы и разрывая шеи. Диана использовала таранную абилку, впечатав в стену сразу троих стражников. Раздавшийся влажный хруст пробирал до костей, но мне было их совершенно не жаль.
Мин единственная сохранила выдержку. Она прошла через дым и появилась за стойкой, где хозяйничало еще несколько мужчин. Упав на колени, куноити ударила кинжалами по ногам, разрезая сухожилия. Забрав мечи у стонавших от боли стражников, китаянка спокойно встала на пути у Мурры:
— Хозяин приказал оставить нескольких в живых.
Кошка несколько бесконечных мгновений сверлила куноити взглядом горящих яростью желтых глаз, но все же неохотно отступила. Уне же пришлось сдерживать меня. Я стоял над валявшимся у меня в ногах мужчиной и боролся с искушением прострелить его гнилую башку. Я узнал его. Бывший староста Ольдрег. Только теперь у него в глазах было не презрение, которое я помнил с нашей первой встречи, а животный ужас.
— Не надо, — фея аккуратно положила ладонь на мою руку, призывая опустить ствол. — Слишком легко для него.
— Уна, Мурра, Ира, помогите девушкам… — я пнул пленника по голове. — Вставай, мразь. Где Светлана?
— Дома… в вашем доме, господин… Мы теперь там живем…
Хрен знает, что его так напугало, вроде раньше посмелее был.
— Она тоже здесь бывает? — если скажет «да», смерть от пули покажется недостижимой мечтой.
— Нет, господин… Барин Всеслав ее для себя приберечь решил… приказал больше никому не трогать.
Не помню, что было дальше. На меня словно надели очки с темно-красными стеклами: мир расплылся, звуки доносились через толстое одеяло. Через какое-то время зрение прояснилось. Передо мной лежал Ольдрег с разбитой головой, пальцы безумно болели, мертвой хваткой вцепившись в пистолетный ствол. Совершенно равнодушно отметил, что вся рукоять заляпана кровью..
— Он еще жив. Какие будут приказы? — Уна единственная во всей комнате смотрела на меня без опаски.
— Подлечи, так легко не отделается, — я глубоко вздохнул и со злости схватив с ближайшего стола глиняную пивную кружку, швырнул ее в стену. Та с жалобным звоном разлетелась на множество осколков. Полегчало. Чуть-чуть. — Мин, Белка, проверьте деревню на наличие прихвостней Бутурлина. Если Всеслав здесь, из-под земли его достаньте. Ира, предупреди жителей о составе нашей армии и впусти остальных. А я пока зайду домой…
Вокруг поднялась рабочая суета. Никто не решался обращаться ко мне напрямую, передавая вопросы через Уну. Фея легко справлялась с общим руководством, и я спокойно оставил на нее организацию захвата Неряхино.
Я нашел Свету в подвале. Девушку держали на ржавой железной цепи, приделанной к толстому ошейнику. Спала она на грязном матрасе, из одежды рваное одеяло. И как только Ольдрег мог допустить, чтобы подобное произошло с его дочерью? Неужели настолько обиделся на нее из-за потери власти? Не понимаю… Не понимаю!
Пока я избавлял рыдавшую девушку от оков, и гладил по спине, в голове крутилась только одна мысль.
Шутки кончились. Красные линии пересечены. Я больше не собирался оставлять Бутурлина в живых. Теперь это действительно война. Дайте мне только добраться до этого козла!
Света на удивление быстро пришла в себя. Все-таки повезло, что этот импотент Всеслав не мог ее долго насиловать. Так, пару раз…зато потом, этот ублюдок выместил гнев за свое мужское бессилие на невинной девушке. Она пережила страшные издевательства, но не сломалась.