Глава 8. Николо.

Глава 8.

Николо.

Они с кардиналом-камерленго Ринальдо Конти прогуливались по внутреннему дворику парижской гостиницы. Собеседник Николо был старше на двадцать лет, но, благодаря современной медицине и здоровому образу жизни, двигался в очень хорошем темпе. Николо не всегда успевал за ним. Просторный дворик-колодец просто утопал в зелени. Он любил останавливаться здесь, когда имелась такая возможность.

Конти сам напросился на разговор, и Николо, мысленно выругавшись и испросив за это прощение, согласился. Отказывать такому человеку не совсем разумно. Климент не вечен, а камерленго обладает немалым влиянием. К тому же финансы Церкви в его полном ведении. Но самое главное: Конти принадлежал к группе противников действующего Папы. На должность камерленго он попал в результате компромисса между соперничающими фракциями. Николо примерно предполагал, о чем пойдет речь, но вот уже полчаса Конти никак не переходил к сути дела, просто забалтывая его ватиканскими слухами и нытьем про скудность Папского бюджета. Два миллиарда католиков с трудом могли содержать Ватикан, а церковные инвестиции так плохо управлялись, что не приносили дохода. Именно такое впечатление должно непременно сложиться у слушателя кардинала.

Погода выдалась великолепной, поэтому Николо нисколько не жалел, что тратит время, выслушивая эту долгую и нудную прелюдию. Он и так слишком много времени проводит в помещениях. Теплое, не обжигающе жаркое, солнце, зеленые листы декоративного кустарника, который совсем недавно поливали через капельную систему, отчего в воздухе приятная свежесть. До встречи он успел перекусить великолепными круассанами и выпить чашку кофе, так что пока готов и дальше выслушивать причитания Конти. Но камерленго неожиданно решился на переход к сути.

- Николо, друг мой, давайте присядем, - Конти показал на мраморную скамью под нависшими ветками клена. - В моем возрасте немного утомительно так много ходить.

- Конечно, - согласился Николо, с сарказмом подумав, что Конти вполне вероятно переживет и его и многих других.

- Я хотел бы обсудить с вами некоторый щекотливый вопрос, касающейся той миссии, вокруг которой было так много дискуссий, и, которая обошлась нашей казне, в астрономическую сумму.

- Друг мой Ринальдо, - Николо мог себе позволить такую манеру, - передайте своим друзьям из «Талеса» привет и твердое «нет». Я был готов, что они обратятся именно к вам.

- Вы даже не выслушали их предложение, - Конти стиснул зубы в раздражении, но Николо не смутился:

- Позвольте, друг мой, я расскажу вам предысторию такого ответа.

- Было бы интересно узнать, но прежде чем вы начнете, передам еще одно сообщение лично для вас от них. Они просили напомнить о Каире.

- Огромная им благодарность, но равноценная помощь была оказана и им, так что это была не благотворительность с их стороны, а полноценная сделка. Я не считаю, что Ватикан им чем-то обязан. Они поймут мой ответ.

- Тогда приношу извинения и готов выслушать историю.

- Восемь лет назад мы отправили в Либерию молодого, подающего надежды миссионера. Понятно, что речь идет о Фобаи Адди. Он прилежно обучался и обладал, несомненно, даром проповеди. В обычной же жизни вел себя как и подобает служителю Господа. Скромный, богобоязненный и в тоже время стойкий католик, пришедший в одну из церквей в Монровии еще ребенком. Оттуда он попал в Рим на обучение, завершив которое, высказал желание вернуться в родную страну и нести Слово Христа своим соотечественникам, причем не на побережье, а на севере страны, где люди принимали в основном ислам или ересь лютеранства, а многие так вообще молились каким-то языческим идолам, - Николо заметил , что Конти пытается скрыть скуку на своем лице, и тоже сдержал злорадную усмешку: маленькое воздаяние за почти часовую прелюдию к разговору. - И он добился успеха там, где все указывало на тщетность усилий. За один год почти все население достаточно обширного региона приняло наше крещение, эти люди воздвигли каменную церковь. И слушали любимого проповедника, слушали внимательно, искали в нем не только утешение, но и защиту. Адди окружили уважением и любовью его же прихожане. И он возгордился. Возгордился тем, что люди вершат дела свои по его словам. Сначала это проявлялось только в некоторой беспечности в отношении отчетов епископу, затем гордыня захлестнула его полностью. И он объявил себя Новым Сыном Господа.

- Таких историй сотни , - заметил Конти. - Да и пока я слышу только то, что и так известно.

- Он объявил себя Сыном Божьим и потребовал от китайской компании, которая добывала редкоземельные металлы в его регионе, либо платить десятину, либо брать на работу местных жителей. Китайцы, конечно, отказались. Металлы они добывали по соглашению с официальной властью, использовали, правда, труд зомби, но хотя бы формально находились там на законных основаниях. Отказ свой они выразили тем, что сожгли церковь и немного постреляли в паре деревень. Вроде бы даже не сами, а полиция из Монровии. Но это не очень важно. Важно то, что местные разозлились, а Адди направил их гнев на китайских рудокопов. И азиатов порядком потрепали: много убитых, сотня раненых, оставшихся вызволяли на вертолетах ООНовские миротворцы. Из столицы пригрозили подавить бунт силой, но внезапно оказалось, что желающих связываться с Сыном Господа не очень-то и много. Выяснилось, что Адди обладает способностью усмирить зомби просто голосом.