— Да, заметил. Выясним у моих. Уверен, что они знают гораздо больше.

Потом сообразил, что Даша ничего не поняла, и объяснил подробнее:

— Этот парень — мой друг. Увидев меня, помрачнел. Следовательно, проблема с отношением общины к нам-любимым не решена.

Долгорукая нахмурилась, но особо сильно грузиться не стала — более-менее спокойно дождалась остановки кабинки, следом за мной вышла в общий коридор и ускорилась. Пока шли к нашему жилому блоку, кивала тем, кому кивал я, и точно так же зеркалила все остальные реакции. А когда я поймал за шиворот пробегавшего мимо Суслика, как следует встряхнул и потребовал метнуться к Генриху Оттовичу, изумленно хмыкнула.

— Валенок… — хмуро сообщил я после того, как Федька унесся туда, куда послали. — Один из самых бесполезных членов общины. Пока не пнешь — не побежит.

Женщина понимающе кивнула, а я прошел еще метров тридцать пять, «дотянулся» до наших комнат чувством леса, остановился и пошел обратно:

— Моих в блоке нет. Идем в мастерскую к деду…

Дед обнаружился у Ефремова. Этого артефактора я уважал, так что, постучав в дверь, дождавшись разрешения войти и переступив через порог, вежливо поздоровался и поинтересовался, нельзя ли мне украсть старшего родича.

Игнат Петрович меня не услышал, так как пялился на наши лысые черепа. А когда оклемался, решил пошутить:

— Собрались в Большой Мир записываться в армию?

Я отрицательно помотал головой и пожал протянутую руку:

— Неа. С тех пор, как наши перестали чтить Право, скитаемся по Зоне. А в ней напряг с горячей водой. Вот на шампуне и экономим.

Мужчина помрачнел:

— Боюсь, что скитаться придется и дальше — эти уроды обвинили вас в игнорировании категорического запрета уничтожать обелиски, и плани-…

— Плевать, что они там планируют! — взорвался я, затем извинился перед Ефремовым за эту вспышку и обратился к родичу, успевшему меня обнять: — Дед, собирай Совет. Немедленно. И строй своих «добытчиков» перед залом. А мы пока сбегаем к Степановне. Буквально на четверть часа…

У целительницы мы задержались на все сорок минут, ибо она нас все никак не отпускала. А еще наполучали лещей за «крайне безответственное отношение к своим тушкам» и выяснили, что вампиризм, конечно, вещь, но пользоваться им стоит только в самых экстренных ситуациях. В результате в Зал Совета явились с получасовым опозданием, взглядами поздоровались с моими родителями, обнаружившимися на обычных местах, добрались до единожды облюбованных кресел и сели. А потом я заговорил. Ибо не собирался отдавать инициативу в руки Генриха Оттовича:

— Привет всем тем, кого не видел. У нас три новости — плохая и две хорошие. Начну с плохой: наши южные соседи выяснили, что увеличение плотности магофона Той Стороны достигнуто за счет обелисков, и отправили их уничтожать группу из пятнадцати Грандов, известных, как Нефритовые Ястребы Нанкина. Группа была веселой — особо не напрягаясь, выносила хрени вместе с корхами охраны и вычистила западный край своего сектора.

— Удобная отговорка… — начал, было, Хома и заткнулся, нарвавшись на мой бешеный взгляд:

— Заткнитесь и молчите в тряпочку до тех пор, пока я не закончу!

— Баламут, ты забываешься!!! — рявкнул председатель, и у меня сорвало крышу — я метнулся к его столу, достал из кармана трофейные перстни и швырнул на столешницу: