– У меня юбилей через две недели! Боря, как ты мог забыть? – укоризненно посмотрела она на брата. – Хотя я не обижаюсь, родной! Наслаждаешься медовым месяцем – я понимаю.

– Я помню, сестра. Это первое и пришло в голову! – отшутился Борис.

Решили позвонить сейчас же, прямо из кабинета Лисицыной. Борис никогда не видел сестру такой взволнованной. Властная, чопорная, она олицетворяла строгость и сухость.

– Привет, дорогой мой! Отто! – воскликнула она.

– Доброе утро, мое любимое семейство. Только разговаривал с Мишей! – поделился Отто. – Приглашает на твой юбилей. И сколько тебе, моя «фрау Меркель»? Двадцать пять?

Он смеялся так задорно и расслабленно, что на миг Лисицына усомнилась в своих подозрениях.

– А-ха-ха! Насмешил! Я бы все отдала за двадцать пять. Так ты приедешь? У меня к тебе будет одна просьба...

– Конечно, приеду! Я соскучился по всем вам и даже по Боре! Какая просьба, дорогая?

Борис скривил недовольную мину.

– Хочу, чтобы ты подружился с моим сыном... От рук отбился, Бориса и папу не слушает! Растёт повесой, клубы, девушки... – Берта начала театрально всхлипывать. – Наша репутация и так пошатнулась, а тут...

– Ну, моя хорошая! Обещаю поговорить с Мишелем, показать своим примером, как можно стать хозяином жизни и вершителем судеб...

От его слов у Бориса сжалось сердце. Лисицына и Фёдоров не понимали предмета разговора на немецком.

– У вас ничего не сдвинулось по расследованию?

– Не смеши меня! Нет, конечно. Это Россия, мой дорогой! Насколько мне известно, дела сдали в архив... – язвительно ответила Берта.

– Ладно! Давай забудем о плохом. Назначай дату, название ресторана. Я приеду... Хочу увидеть ещё одного человека... – Берта поняла, что речь идёт об Анне. Свадьбу брата все тщательно скрывали: не знали даже сотрудники холдинга.

– Ой, придётся позвать и эту мегеру! Но чего ни сделаешь ради доброго старинного друга! Приезжай двадцать седьмого числа в холдинг. Мы заказали банкет прямо там, в оборудованном новом холле.

– Отлично, Берта! Прилечу. Ждите...

Дрожащими руками она сбросила вызов. Слезы напряжения, гнева и разочарования застилали её глаза. Борис сел рядом, обнимая сестру и поглаживая по плечу. Она, словно в бреду, шептала: «Нет, нет, этого не может быть...». Борис подал ей стакан воды.

– Валентина, а если это не он? Прямых-то улик против него нет? – неуверенно спросил Борис.

– У нас нет другого выхода, Борис Михайлович. Придётся задерживать Отто до выяснения обстоятельств. Что он сказал? Приедет?