— Через неделю. Придется вам задержаться, — она открыла замок. — Поверьте, вы не пожалеете, узнав некий факт совместной биографии Сабины и Артема.
— Какой он вам Артем? — недовольно спросила Мирра, перешагивая через порог и раздражаясь от слова «совместной», а также оттого, что, как о хорошем знакомом или, упаси боже, о родственнике, говорит почти неизвестная ей сестра любовницы ее мужа. И не имеет значения, что любовница потом стала четвертой женой, свергнув с супружеского трона третью.
Кассандра Юльевна подумала: «А поменяю-ка я в своей будущей санаторной комнате занавески, а повешу-ка я вместо розовых нежно-салатовые — под цвет ее шарфика». Она молодо рассмеялась.
— Да такой уж он, отец моей дочери.
— Что? — коротко, но уже растерянно, хотя и не поняв, о чем это она, Баба-яга, говорит, спросила Мирра и чего-то испугалась. Вероятно, чужой тайны.
Баба-яга захлопнула дверь.
В полной растерянности, в смятении духа спустилась Мирра Леопольдовна по лестнице с первого этажа.
«Не пришлось бы менять название книги, — подумала, — на другое, типа «Не будите спящую собаку». Если старуха не врет».
«Конечно, врет», — попробовала успокоить себя мадам Совьен, выходя из подъезда, окунаясь в душный воздух лета, но, отлично зная уже, что никуда она из Любимска через два дня не уедет.
«Мне ли его не знать?» — глядя на обшарпанную временем входную дверь, снова подумала Кассандра Юльевна, хотела усмехнуться, да что-то не получилось.
Как всегда, в тяжелых случаях (последний был с ней недавно, когда ей неправильно пересчитали пенсию) Кассандра Юльевна крепко пожалела, что не умеет курить. Сначала отец не велел — дескать, голос испортишь, потом и сама поняла: прав папа. Да и привыкла уже справляться с невзгодами собственными силами, без красивой затяжки.
А как бы уместно смотрелась она сейчас с сигареткой в руке — вся в прошлом.
Кассандра Юльевна порылась в комоде, нашла ручку без пасты, засунула в рот, «закурила». Слишком серьезными вещами предстояло ей сейчас заниматься — воспоминаниями.
Молодого красивого Артема Басманова она увидела живьем не важно сколько лет назад. Одно слово, много. Тогда она еще цвела на сцене Любимского драматического театра никем не сорванной розой. Она и ее старшая сестра, всеми признанная прима Сабина Огнева.
«Это ты врешь, про себя — про розу-то, — осудила себя за ложь старая Кассандра Юльевна. — Гордым цветком казалась восхищенным зрителям Сопочка, не ты — бледное, полевое растение».
Согласно рангу и букеты люди дарили Сабине Огневой — роскошные, тяжелые, свежесрезанные розы — с капельками влаги на ярко-красных или бордовых лепестках, Кассандре Радловой — все, что попроще: гвоздички, василечки, ромашки. Через цветы, переданные не по назначению — не в те руки корзина с розами попала, — и случилось великое происшествие в жизни всегда второй — и по возрасту, и по удаче — сестры, великое чудо — любовь.
В тот памятный день — век прошел, а не забывается — Сабина Огнева внезапно, перед самым выходом на сцену, занемогла. Отец сказал второй своей дочери:
— Это твой шанс. Сыграй вместо сестры. Пошла.
В профиль Кассандра была похожа на конкурентку по сцене — на это и расчет делался в начале спектакля. Когда еще провинциальный, неискушенный в театральном деле, зритель поймет, что его, грубо говоря, «кинули» — не ту актрису «подсунули». А может, надеялся папа, и сыграет хорошо от страха и неожиданности его младшая, не талантливая дочь.
Спектакль она не сорвала, кое-как побарахталась, собралась с творческими силенками, главную роль вытянула. Помогла ей в этом отнюдь не способность к перевоплощению — дар божий, а две привычки. Одна, врожденная — к любопытству, другая, приобретенная — быть наблюдательной. Стоя за кулисами все репетиции, на которых Сабина постепенно входила в образ главной героини, Кассандра, оказалось, «намотала на ус», запомнила, вобрала в себя внешние атрибуты колоссально талантливой сестринской игры — жесты, походку, вибрации голоса, поняла сверхзадачу роли — ту самую, решения которой требовал от актеров Станиславский. Аплодисменты зрителей Кассандра Радлова принимала почти заслуженно, а когда ей в гримерную принесли корзину с роскошным букетом роз, и вовсе уверовала в свою, внезапно засиявшую над Любимскими подмостками, звезду. Совсем немножко ей подпортила настроение записка, адресованная блистательной исполнительнице главной женской роли — Сабине.