Теперь «Пересмешник» раскроется. Перун оказался крепким орешком. Он докопается до правды. Если не умрет.

На случай разоблачения Максим задумал козла отпущения.

— Хи-хи, Максик, давно не виделись, хи-хи, — приводят царевича Георгия в мориновых наручниках. Морин не действует на демоников, просто таков протокол вывода задержанных. — Ты тоже видишь их? Громовых волков? Они сидят в тенях и наблюдают.

Да, не самый лучший выбор. Но у Гоши есть мотив мстить Перуну, остались зачатки разума, а самое главное, в бытность царевичем он обладал достаточной властью, чтобы создать «Пересмешника». Если подкинуть Перуну безумца, он может и купится. На время, пока «бульдог» не укусит школьника в висок.

В ангаре только Максим, полковник Штульц, Гоша в наручниках и взвод «пересмешников» в полной выкладке.

— Царевич Георгий, это твои люди, — кивает полицмейстер на застывших агентов. — «Пересмешники». Ты управляешь ими уже давно. В их мозг вшита команда подчиняться твоему голосу. Недавно ты поручил убить Артема Бесонова по прозвищу Перун. Дважды.

— Птички против волка? Хи-хи. Бедные птички, — ржет Гоша.

— Тем не менее, ты приказал агентам убить Перуна.

— Хи-хи…Правда? — Гоша оборачивается к агентам. — Эй, вы! Убейте Максимку! — Агенты не двигаются с места. Царевич пожимает плечами. — Ничего. Сломались?

— Придурок! Конечно, они не нападут на меня, — рычит Максим. — Я подумал о блоке на этот приказ.

— Хи-хи…Тогда убейте его, — тычет он пальцем в сторону Штульца. Нуль реакции. Гоша морщит лоб. — Опять нет? Ну, тогда, убейте меня, что ли.

— Что?! Нет! — вскрикивает Максим. — Отмена приказа! Протокол пятьсот!

Но поздно. Голос Гоши запускает электрические импульсы в мозгах агентов. Пятьдесят «пересмешников» вскидывают пистолеты и автоматы. Свист пуль, стоны, брызги крови. Град пуль прошивает царевича насквозь, а вместе с ним и стоящего рядом Штульца. Полковник успевает задействовать доспех, но ледяные копья и огненные дротики Кметов-«пересмешников» пересиливают защиту. Шульц превращается в кусок мяса, как и Гоша. Выполнив приказ, «пересмешники» опускают оружие и встают смирно.

— Морану трахнуть в жопу! — бранится Максим и подходит к трупам. Смачно плюет на Гошу. — Ну и чего ты добился, полоумный кретин? Сдох только.

Генерал уже отворачивается, как слышит под ногами знакомый щелчок. Щиколотку пронзает странный холод. Максим опускает взгляд и едва не падает от омерзения и ужаса.

Белая кость без мяса, бывшая когда-то рукой царевича, задрала Максиму правую штанину. На голой лодыжке генерала защелкнулись Гошины мориновые наручники. Теперь не важно кто такой Максим: Воин или Полковой. Вся его жива пропала.

— Похххпалхся…хры-хры.

Костяная рука резко вскидывается. Один быстрый удар облезлыми костяшками, и генеральские бубенцы растекаются в мошонке под мощью острой кости. Максим валится на пол, воя от боли.

Изрешеченное лицо Гоши начинает восстанавливаться. Фрактал регенерации латает царевича на глазах. Туша кровоточащего мяса садится и выпрямляется.

— Птички, значит? Хры-хры, — оскаливается безгубым ртом Гоша. — Ну ладно. Поиграем с вожаком громовой стаи. Хи-хи.