— Торнак! — тут же окликнул Барон коня, усиливая собственный голос ладонями.

…где-то сбоку старика послышалось цоканье копыт. Пятнистый конь величественных размеров неторопливо шагал в сторону Барона, вынуждая стоящих на пути расходиться.

Торнак, конь некогда погибшего — либо же пропавшего без вести — Барона Дэвида Драгомира, был одним из умнейших животных на Земле. И подчинить его себе удавалось лишь двум людям во всём свободном племени. Первым был Дэвид Драгомир, вторым — Игнат Борисович Романовский.

Старик со сдержанным восторгом оглядел животное, которое гордым видом возвышалось надо всеми.

— Этот конь… — произнёс Барон, оглянувшись. — Приходит только в крайнем случае. И сегодня случай поистине крайний. Я отправлюсь за своими детьми, чтобы высвободить их из лап ублюдка. Янко Драгомир, Пелагея, Боико и Дрина! Они были нагло заключены в темницу и подвергаются жутким избиениям, пока мы сидим тут и ничего не знаем! И отправлюсь я сегодня… не по добру, а по силе!

Провожаемый сотней взглядов, старик направился к коню. Алкоголь, накрывающий разум, развеялся быстро.

— …и гнев мой падёт на Красный орден — орден, отнявший у меня не только внука, но и детей!

Рука старика резко взметнулась вверх; прыжок — и он вцепляется коню в холку. От неожиданности животное заржало и дёрнулось, но хватка Игната Борисовича была крепче; он перебросил тело через круп.

И вот он сидит верхом на Торнаке. Вторая рука — тоже в холку, игнорируя подпругу.

— Все, кто готов помочь — отправляйтесь со мной. Курс — поместье канцлера Константина Раевского!

И конь сорвался с места.

…Торнак нёсся и нёсся вперёд, то совершая мощные прыжки, то гарцуя. Казалось, старик целую вечность не ощущал того порыва ветра, что хлестал по его щекам.

Это было непередаваемо… будто к жизни вернулся вкус.

Второе Небо. Московия. Поместье Бисфельдов.

— Выглядишь не лучшим образом, пап, — покачал головой Дмитрий, глядя на Роберта. — На тебе лица нет.

Роберт прикрыл за собой дверь. Снаружи, в коридоре и других помещениях особняка Бисфельд сновали слуги и прочий персонал, начинали готовить одежду и прочее. Но здесь, в этой комнате, они оставались вдвоём. Роберт стоял лицом к окну, сцепив руки за спиной, но всё равно выдавал своё волнение.

Не то, чтобы Дмитрия это удивляло.

— Можешь не объяснять, — махнул парнишка рукой. — Слухи расходятся быстро, и то, что произошло в поместье канцлера… в общем, я уже в курсе той маленькой занимательной штуки.

Роберт помотал головой.

— Ты хоть понимаешь, для чего нужен этот союз? — граф спрашивал больше себя, чем сына. — Для получения власти.