Я очень ценила мою дружбу с Фредрикой Блэйер, и для меня большая честь написать несколько вступительных слов к русскому изданию ее книги об Айседоре Дункан.

Вся моя жизнь была посвящена развитию того искусства, которое нам оставила в наследство Айседора, ее духа и техники, любовно переданных мне Ирмой Дункан, ездившей с Айседорой в Россию и преподававшей в школе Дункан после ее отъезда.

Для людей, ныне живущих в России, крайне важно понять, какое огромное влияние оказали на Айседору русская жизнь и культура.

Но это влияние было обоюдным. Русский период — неотъемлемая часть всей ее работы в целом — положил, в свою очередь, начало созданию танца модерн и повлиял на развитие русского балета, что можно понять по «Сильфидам» Фокина. Танец Дункан в этом смысле ее наследие для творческой молодежи России.

Первое, что увидела Айседора по прибытии в Россию, была вереница гробов с телами убитых во время демонстрации в Кровавое воскресенье. Потрясение, пережитое ею, она воплотила в танцах на музыку трех этюдов Скрябина.

Во время своего последнего приезда в Россию Айседора создала одну из своих ярчайших работ на музыку «Патетической симфонии» Чайковского.

Айседора была убеждена и учила, что никакое образование не может быть полным без танца, поскольку движение столь же важно, как и речь, а «искусство есть выражение жизни». Она считала, что все дети должны танцевать, и, несмотря на тяжелое время, содержала школу для наиболее одаренных из них в Москве. Она и Ирма бесплатно обучали множество детей и вне пределов школы.

Вклад Айседоры в общественное развитие, помимо изменения основ танца, состоял и во введении нового стиля женской одежды, более свободного и удобного. И это было задолго до современного движения за эмансипацию женщин. Многие видевшие ее выступления черпали в них радость и вдохновение.