Чтобы не отвечать на смущающий вопрос, я спрашиваю:

— Если вступительное испытание было таким тяжёлым, и ты был так горд, что выдержал его… Почему ты стал телохранителем? Это, определённо, было не добровольное решение.

Его улыбка замерзает.

— Добровольное.

— Что произошло? — Я не могу себе представить, что он был слишком труслив, чтобы идти на передовую.

— Не хочу об этом говорить. Я закрыл эту главу очень давно. — Он соскальзывает вниз и ложится на спину.

Но я не собираюсь сдаваться:

— Но ты, в любом случае, был настоящим Воином и принимал участие в шоу, иначе тебе не выдали бы ампулы.

Солдаты получают их только после того, как закончат обучение, и им впервые позволяют участвовать в шоу. Поэтому они настолько возбуждены, что им наплевать, что секс происходит перед камерами. Поэтому Воины устраивают горячее шоу, теряют все запреты.

Айс ничего не говорит.

— Хотел бы ты снова стать настоящим Воином?

Он вздыхает:

— С радостью. Меня бесит работа няньки, вот почему я был таким раздражительным с тобой в шаттле. Может быть, здесь получится сделать новую карьеру. Когда твой отец больше не будет нуждаться в моих услугах, я попрошу его устроить меня в одно из отделений Воинов в Уайт-Сити. Но только если не будет шоу.

— Так это как-то связано с шоу? — В моей голове лихорадочно роятся мысли. Что могло случиться? — Ты не можешь… перед камерами? — нерешительно спрашиваю я.

Он закатывает глаза.

— Не могла бы ты пойти к себе? Я хочу спать. — Айс демонстративно поворачивается ко мне спиной и натягивает одеяло до плеч.

Ага, ему явно за что-то стыдно.

— Расскажи мне, — говорю я осторожно. — Быть может, тебе станет легче.

— Мне и так уже стало легче.

— Я выносила за тобой рвоту. — Мой взгляд падает на большую миску на полу у кровати. — Ты всё равно не сможешь вывернуться наизнанку ещё сильнее.