В груди миллиарды птиц.
Сказать я хочу, но сегодня я рыба,
Задыхаюсь от паники лиц.
«Спасибо», губы шепчут, песок на подушке.
Слезы. Улыбка. Спасибо. Весна.
Лишь пара секунд —
И мы встретились взглядами.
Всплеск. Взмах. Луна.
Поделились
Адами.
За пару секунд
Сна.
Лакей сел в лимузин на заднее сиденье и укатил в космос, оставив Леди на сияющей ленте. Это стихотворение казалось ей знакомым. Но кто его написал? По щекам поползли непрошеные слёзы, но объяснений происходящему не было.
Песня зарянки разбудила Айен. Рядом тихо спал Амелис и мило хмурился во сне. Его рука держала руку Ай, так что пришлось аккуратно освободиться.
Дан вглядывался в рассвет, будто утренние облака расписали ему события дня на светлеющем полотне неба.
После шумной Мары и необычных снов хотелось тишины. Потрескивал костёр. Пели птицы. Степь просыпалась, ветер приносил запахи цветов.
Айен захотелось запомнить этот момент, это прекрасное утро. Навсегда. Когда Дан, хоть и не улыбался, но выглядел очень спокойным. Когда Амелис вышел из сарая со смешным помятым лицом, вынимая солому из волос. Когда обнимаешь кружку, в которой дымится ароматный чабрец. И никогда. Никогда больше этого всего не повторится.
Глава 4. В которой кровавые тряпки безопасны, сны пугают, а торт с абрикосами достаётся не всем
Дан прижал ухо к земле. Вся его фигура выражала внимание.
— Смотри, весь превратился в слух, большое ухо на дороге, — шептал Амелис в волосы Айен.