Сын врубился не сразу. И не только потому, что я поставила супер-пупер-задачу, а потому, что весь был в разговоре с королем. Едва тот улегся, Чучундр сразу забросал меня вопросами:
— Ма, а правда, что там кто хочет, может с любым животным заморфироваться? А правда, если король хотел чайник вскипятить, он это делал волшебством? А правда, он мог читать любые мысли, кроме твоих?
Приходилось отвлекаться, отвечать. Даже было немножко не по себе. Уж слишком сына заинтересовался миром, который я покинула не без труда. И до сих пор до конца в это не верю. «Но папочка и мамочка уснули вечерком, а Танечка и Ванечка — в Нарнию бегом». Или нет, в Африку. Чучундр, миленький, думай больше про учебу и компьютер, а не про морфов и магов.
Конечно, вслух это я не сказала. Наоборот, похвалила сына за то, что кроме учебных занятий с королем и обеда выполнил мое задание: собрал все, что можно, об этих негодниках — сети ресторанов дальневосточной кухни «Имбирь и васаби». В нашем городе — восемь ресторанов, Чучундр вычислил, который из них центральный. Значит, с него и начнем.
Но сначала — небольшая информационная атака. Главная задача которой — замести следы. Чтобы никто не подумал про скромную ветеринарную клинику. Конечно, кроме их генерального директора.
Я трудилась полночи. Еще раз удивилась, что сижу за компьютером без очков. Надо бы проверить глазоньки, вдруг и вправду оставила там не только очки, но и близорукость. Возвращаться за ними не хочу!
Встала не очень рано. Еще раз все перечитала. Подняла сонного Чучундра, привела в почти живое состояние и велела выйти в интернет, с максимальной анонимностью.
Ну, поехали! Будет вам кило имбиря в глотку и фунт васаби под хвост, или я не четырехглазая целительница! Хотя уже не четырехглазая.
Глава 42
Лидия:
Для начала в главные городские информагентства и электронные газеты отправилось заявление от нового международного экологического движения "Нет рыботорговле!».
Я долго сидела и читала разные манифесты в сети, стараясь вычленить из них самое главное, а потом самое дурацкое. Мне надо было соблюсти точную дозировку того и другого. Ну, вроде получилось.
«Какое живое существо самое несчастное? Собака гавкает, когда ей больно. Кошка — мяукает. Птичка — щебечет. И только рыба безмолвно терпит страдания, на которые ее обрекает бессовестный человек…»
Я мельком прошлась по глобальным преступлениям вроде загрязнения вод Мирового океана и сразу перешла к кулинарии.
«Поэтому ни одно другое существо не подвергается такому издевательству, как рыба. Только ради нее в городах строят рестораны, в которых несчастное безмолвное существо подвергается ритуальному поеданию. Рыбу режут на кусочки, закручивают в противоестественные кружки, смешивают с овощами и рисом. Мама-рыба, придя в суши-бар, не узнала бы, во что превратились ее дети, выросшие из икринок».
Еще два абзаца заявления напоминали страницу из кулинарной книги. Я так прониклась страданиями рыб, что, каюсь, не удержалась, сбегала к холодильнику и открыла банку атлантического тунца в оливковом масле. Чучундр тоже не отказался.
«Рыбы — немы, — закончила я этот текст. — Поэтому мы объявляем себя голосом рыб! Долой рыботорговлю и рыбоедство! Наш первый удар будет нанесен по тем местам, где заканчивается земной путь несчастных существ. Пусть в ресторане «Имбирь и васаби» пресыщенным клиентам подают полные тарелки имбиря и васаби, а рыба не должна в этом участвовать. Вы похищаете рыбу из моря. Знайте: море однажды придет к вам!
Рыбе место в море, а не на столе!»
Уф-уф-уф… а трудно, оказывается, быть лидером протестного движения. Особенно когда ты сама его только что придумала.
До этого я никогда не писала общественных заявлений. Но уж извините, других писателей, кроме себя самой, у меня нет.