— Кажется я знаю что там! — торжественно рассмеялся Серёга, мысленно цокая языком от восхищения: «— Ай да Квать, ай да молодец! Нашёл таки способ доставить нас на орбиту!» — Вперёд, в тронный зал!

Дворец пострадал довольно сильно, несмотря на то, что построен был в «более развитые времена», но команда без проблем добралась до эпицентра, минуя обломки стен и чихая от пыли. Посреди большой воронки, среди дыма, проглядывало нечто большое и блестящее..

— Что там? — Васька пытался разглядеть непонятный объект, попутно прикрывая лицо куском тряпки.

— Наш транспорт! — улыбался Серёга и, увидев как феникс вскарабкался на остатки стены, скомандовал: — Макс, помаши-ка крыльями, а то дышать нечем.

Феникс покрепче вцепился когтями в остатки кладки и расправил могучие крылья — несколько взмахов и воздух очистился.

— Нам из этого самолётик сложить? — скептически поднял бровь Василий глядя на подарок из космоса.

Посреди зала — на дне воронки — обнаружился огромный, около четырёх метров в поперечнике, лист толстого металла, вошедший в каменное основание более чем на половину.

— Тут картинки, командир! — любопытный тигр уже во всю крутился вокруг находки, едва не сжигая усы и потрескивая перегревающейся шерстью.

Серёга медленно обошёл пышущий жаром металлолом и задумчиво уставился на крупные, схематичные рисунки, которыми была полностью покрыта одна сторона. Складывалось ощущение, будто их кто-то выгрызал зубами, что, впрочем, было недалеко от истины. Их контуры немного оплавились, но всё равно разобрать очертания было не сложно.

— Это что за ребус? — сощурился от жара слесарь, глядя на нестройный ряд отдельных изображений и смахнув каплю пота с носа.

— А чё такое «ребус»? — Василий тоже подошёл и теперь разглядывал живопись из-за спины дяди Серёжи, используя её как щит от жара.

Серёга ничего не ответил. Лишь покачал головой и пробормотал что-то о поколении дебилов, не отвлекаясь от внимательного изучения художества явно их гремлина — а кого еще-то?

Лист металла упал весьма удачно и картинки не были перевёрнутыми. На левой верхней был «классический» автопортрет улыбающегося Кватя внутри квадрата окруженного тремя кривыми звёздами.

Автослесарь хмыкнул — тут всё ясно, он в каком-то сооружении в космосе. Улыбка, скорее всего, означала, что с ним всё в порядке.

Вторая озадачила: схематичный чебурашка стоял с вытянутыми лапками-палочками перед прямоугольником, с тремя кружочками внутри, а вся картинка была перечеркнута по диагонали.

— Что хотел сказать автор?… — пробурчал Серёга, вспоминая свою учительницу Русского языка и литературы Анфису Викторовну.

— Он не может что-то выбрать? — предположил Василий, вспомнивший, что «ребус» — это загадка в картинках.

— Да хер его знает… На игру в напёрстки похоже. — пожал плечами Серёга и перешёл к следующей части художественного доклада — А это что порнуха в гробу?

Третья миниатюра изображала палко-человечка с большими сиськами, привязанного за конечности и грустно смотрящего на зрителей кривыми глазами. Вокруг него красовались странные крестики и ещё был непонятный червяк у ног. Вся композиция была заключена в схематичные контуры гроба.

— Некрофилия называется. — поспешил показать свои знания Василий.