С прошлого вечера Феникс дремал внутри, провоняв всё пространство позабытым запахом мёртвых голубей и ацетона. Крыша фургона конкретно протекала и бо́льшая часть припасов, вместе с полосатым шаром, основательно вымокли, но, хорошо хоть сырая шерсть Шишиги ничем не пахла. Вот только он всё ещё регулярно попёрдывал, внося свой вклад в общую ароматическую картину.

Выбирая между смертью от воспаления лёгких под холодным ливнем и смертью от удушья в этой газовой камере, Серёга выбрал второй вариант, но, настало время для очередной, короткой плановой прогулки, ведь он так и не смог побороть восьмичасовое ограничение. Автослесарь выскочил наружу и быстро вскарабкался на крышу.

— Выполнить приказ номер один! — заорал он, стараясь перекричать грохот капель по железу и поспешил обратно под крышу, по пути прикидывая — есть ли смысл снять кожу с нескольких зомбей и натянуть её поверх фургона? Но, навскидку, минусов было больше чем плюсов, и он выкинул эту идею из головы.

Внезапно, он заметил очертания какого-то здания и, продолжая мокнуть под дождём, дождался, пока оно не станет видно́ полностью. Судя по вывеске, это был постоялый двор, и возликовавший слесарь остановил караван.

Он сбегал к одной из телег, где хранились дворцовые остатки былой роскоши, чтоб было чем оплатить постой и, скользя по жирной грязи, устремился в заведение с горячей едой и удобными кроватями. Однако, когда он, с изысканным канделябром наперевес, ворвался в помещение, то ощутил тошнотворный запах тухлятины и аромат зомби.

Шагнув обратно под дождь, Серёга с тоской оглядел большой дом, навес для лошадей постояльцев и хозяйственные пристройки, что кучно стояли неподалёку. Он направился к высокому сараю, с надеждой найти там сухого сена, но, подойдя к нему вплотную, почувствовал запах разложения мяса и громкое жужжание.

Слесарь медленно вернулся к фургону и тихо отдал приказ двигаться, не заботясь о том, услышат его дальние серые или нет. Он не стал обшаривать постоялый двор — такие места, обычно, являлись домом для всей хозяйской семьи, а встречи с ребенком или, того хуже, младенцем зомби его психика не выдержала бы.

Караван продолжил путь. К вечеру дождь наконец-то прекратился, и настроение Серёги заметно улучшилось, но, появился насморк.

Не желая и ночью трястись в плохо подрессоренном вагоне, он поставил свой табор на ночлег прямо посреди поля и оглядел серую толпу.

— Отряд одиннадцать, слушай приказ! — произнёс кодовую фразу Серёга и задумался над правильной формулировкой, чтоб чего-нибудь боком не вышло — Каждый принесите сухой древесины — не больше бревна и не меньше одной ветки. Если кто-то из отряда… блять, отмена приказа!

Он поскрёб макушку — куда ему сотня брёвен? Но, стучащие от холода зубы требовали побыстрее согреться, а текущие сопли намекали на необходимость скорейшего применения народных средств от простуды.

— Только ты, — слесарь ткнул пальцем в одного из зомбей — Слушай приказ! Принеси дров для костра. Быстро. Выполнить приказ!

Когда серый, с отсутствующей половиной головы, умчался на безумной скорости в произвольном направлении, Серёга хлопнул себя по лицу, поняв, что накосячил и не уточнил приказ, а это значит, что этот хрен может и не вернуться. Ну, или принести что-нибудь не то — типа огромного дерева или щепки.

Но, слесарь не угадал — ходок вернулся через пять минут и проволок сухое бревно. Очень хорошее бревно, качественное. Ровное, без коры и с перерубами на концах. Даже полотенце, висящее на вколоченной щепочке, сохранилось.

— Ох ты ж, бля… — Серёга мигом представил как этот безголовый придурок прибегает в деревню, вырывает бревно из стены избы и убегает с ним в закат. «Вроде и ерунда, но стыдно, шо пиздец…» — подумал он и, тяжело вздохнув, направил орду в сторону деревни, чтобы повиниться и помочь с ремонтом, если, конечно, там остались живые.

Через час адовой тряски — из-за высокой скорости и отсутствия дороги — они добрались до деревни и остановились в паре километров, за небольшой рощей. В закатных лучах солнца Серёга наблюдал за обычной деревенской суетой — бабы орали и размахивали руками, а мужики с факелами и топорами в руках обыскивали каждый закоулок.

«Фух, зомби апокалипсиса нет — уже хорошо» — успел подумать слесарь до того, как…

— Ку-шать! — запряжённый кабачок внезапно взревел утробным воем, от которого задрожала земля, а слесарь чуть не наложил гору кирпичей от неожиданности. А вот местные стесняться не стали и в дикой панике, придерживая портки, рванули каждый в свою избу.

Большой зомбь, тем временем, поднялся с карачек и испустил из провала с глазами густое перламутровое облако, которое моментально разрослось до жутких масштабов и накрыло деревню вместе с окрестностями.

Серёга закашлялся — ощущение было такое, словно он вдохнул абразивной пыли при резке «болгаркой», но это чувство прошло так же быстро, как рассеялось странное облако. Он с тревогой прислушивался к себе, но мозгов не хотелось, да и кожа не поменяла цвет. Деревенские осторожно выглядывали из окон и казались вполне живыми.