Около гостиницы обнаружилась юридическая контора при клинике биолабораторий. Надпись на дверях гласила: «Мы поможем вам защитить авторские права на свою личность, чтобы никто не был на вас похож!», и ниже приписали: «Близнецам — скидки!».

Определенно американцы каждую мелочь готовы использовать в бизнесе.

Гостиница оказалась трехэтажной облезлой коробкой, цвета старого поролона. Не знаю, что в ней нашел Розовый, мне она напомнила дешевый детский конструктор. Под комнаты использовали все, что только могли: чуланы, пластиковые капсулы-гробы, даже гамаки! Такая себе композиция из элементов придорожного отеля, приюта для бездомных и арабских нищенских кварталов.

Деревянная дверь со скрипом пропустила нас в небольшой холл, я не выдержал, скривился от вони носков, метамфитаминового перегара и пропавшей еды. Судя по мимике Майка, он тоже не в восторге. Однако Розовый невозмутимо прошествовал к стойке, где портье разглядывал эротический журнал.

— Какие яблочки?! — восхитился портье, показывая обложку карлику. — Женская грудь, вот настоящие яблоки разврата! Перед ними не устоит ни один мужчина.

— Нам нужна комната, а не твои восторги, засранец, — отрезал Розовый. — Я хочу сказать, что ты должен заткнуться и быстро поселить нас в твоем клоповнике.

Бледный и тощий портье отложил журнал. На нас с Майком внимания не обратил, профессиональным чутьем уловив самого опасного в группе. Карлик и выглядит соответствующе: любимый фиолетовый костюм, желтый кожаный галстук с черными черепами. Своеобразная расцветка улицы — чем ярче ты выглядишь, тем опасней. Как в мире насекомых. Одно плохо, найдется много желающих опробовать, а действительно ли ты так крут.

Паспортов не потребовали, и я сразу подумал о количестве людей, пропавших в этих стенах за всю их историю.

— Лестница на второй этаж направо и по коридору, — буркнул портье, меняя деньги на ключ. — Приятного…

— Пошел ты, — отмахнулся Розовый.

Гуськом мы двинулись в глубь отеля, обходя тюки с грязным бельем и спящих на них пьяниц. Пока шел по коридору, удивлялся обилию рекламы. Правда, только одного продукта.

Розовая радуга на фоне бриллиантового знака бесконечности. Подпись на английском гласила: «Фантазии Мебиуса — единственный луч света в вашей жизни!», и чуть ниже: «Психостимуляторы не являются тяжелыми или запрещенными наркотиками». Стены в частых порах пулевых отверстий.

У лестницы нас внезапно перехватила слепая старуха в одной только юбке. На сморщенных и обвисших грудях неисправная электронная татуировка, видимо бывшая когда-то прейскурантом интимных услуг.

— Я умею видеть будущее, — прошамкала она на английском, схватив меня за рукав. — Хочешь, я обслужу тебя? Моя цена невелика, красавчик, одна доза, и мы останемся довольны.

— Пошла прочь, шлюха! — скривился карлик.

— О нет, — хихикнула бабка, — я уже стара для этого. Только предвидение. Ну, хочешь узнать будущее?

— Я сам такой, — прошипел карлик. — Вижу, что если ты не уберешься с дороги…

Розовый было замахнулся, я в последний момент успел перехватить его руку. Карлик нахмурился, но отошел. Старуха мерзко захрюкала. Чтобы она отвязалась, побаиваюсь я сумасшедших, мне и своих проблем хватает, я сунул ей банкноту. Вроде бы должно хватить на дозу.

— Ты добрый человек, — прошептала она. Я вздрогнул от бесплотного взгляда почерневших глазниц. — Но у тебя большие неприятности.

— Это и дураку ясно, — буркнул карлик. — Я хочу сказать, что в такую дыру от хорошей жизни не приходят.