– Я по тебе жутко соскучилась! А ты?

– Я тоже! – ответил Панфилов, невольно оглядываясь на окна девятиэтажки. Однако увидеть в одном из них Ингу ему не удалось. – Ты скоро?

– Да! Только слушай, тут такое дело… У меня соседка старая у открытого окна торчит, я ее с балкона видела. Поэтому сделаем так… Ты прямо сейчас выйди и приоткрой багажник. А я в него заберусь сама. Потом постучу, ты его закроешь и поедешь. Понял, зайчик?

– Понял… – кивнул Панфилов, пытаясь высмотреть бдительную соседку.

– Ну и молодец. Только ты у машины ничего не говори – слух у старой карги такой, что она слышит, что делается на первом этаже. Если что будет нужно, звони мне на мобильный, я его в режим вибрации поставлю. Хорошо?

– Хорошо, – сказал Панфилов. – Я все понял…

Не мешкая, Василий Федорович выбрался из машины и обошел ее. Открыв багажник ключом, Панфилов приглушенно выругался. Уже давно он заменил нормальную лампу в багажнике на более мощную. И та светила чересчур ярко. Так что карга-соседка вполне могла заметить, что в багажник машины Панфилова кто-то влез. А потом сдуру и в милицию сообщить, не забыв указать госномер…

От мысли, что может произойти потом, Василия Федоровича даже передернуло. Гаишников он не переносил на дух, а в этом случае с ними пришлось бы долго и нудно объясняться, заискивать и выставляться… Без какой-либо гарантии, что о женщине, прятавшейся в машине зам главного технолога, не станет на следующий день известно всему Неженску и всей «забабаховке».

Панфилов хотел было тут же перезвонить Инге, но вовремя вспомнил, что у карги еще и отличный слух. Поэтому Панфилов решил просто выкрутить предательскую лампочку. Сделать это было просто, Василий Федорович управился с этим за пять секунд и, прикрыв крышку багажника, вернулся в машину.

Здесь он стер из памяти мобильника звонок Инги, как делал это всегда, и принялся ждать, нетерпеливо поглядывая в зеркало заднего вида…

Однако Инга оказалась настолько ловкой, что даже Василий Федорович ничего не заметил. Просто кузов машины вдруг дважды просел, и в багажнике что-то зашуршало…

Потом Панфилов услышал тройной стук. Он означал, что Инга на месте. Василий Федорович тут же вынырнул из-за руля и снова направился к багажнику. Ему очень хотелось сказать женщине хоть пару слов, но Панфилов помнил, что делать этого не стоит – из-за карги-соседки.

Закрыв багажник на ключ, Панфилов вернулся за руль и завел двигатель. И только тут не сдержался:

– Инга, ты там в порядке? Едем?

Ответом была тишина, и Василий Федорович повторил вопрос громче. Но в ответ услышал лишь недовольный стук и донесшееся из багажника:

– Тс-с!..

Панфилов спохватился и, включив передачу, поспешно тронул «Опель» с места. Конечно, он вел себя как последний дурак. Инга лежала в неудобном багажнике, а он приставал к ней с дурацкими вопросами, вместо того чтобы быстрее ехать…

Дважды повернув, Василий Федорович вывел машину из двора и направил ее к выезду на «забабаховку». Ехать он старался быстро, но без резких поворотов, чтобы не причинять лишних неудобств Инге…

Конечно, то, чем сейчас занимался Панфилов, попахивало детством. С точки зрения нормального обывателя. Но нормальный обыватель даже не догадывается, насколько замечательно и встретить женщину своей мечты, и впасть с ней в детство…

Поэтому Василий Федорович Панфилов, пятидесятилетний заместитель главного технолога «забабаховки», испытывал вовсе не досаду, а небывалый прилив романтических чувств. Он тайно вез любимую женщину на романтическое свидание, которое наверняка должно было запомниться обоим на всю жизнь…