Аварийки мигали, в магнитоле какая-то певунья что-то горестно блеяла про Лондон, туман и обман, капот машины был задран, сбоку торчала аппетитная женская попка, обтянутая короткими штанишками. Короче, картина Репина «Приехали». Самое смешное заключалось в том, что другого проезда к больничным воротам не было.
Логинов вздохнул и выбрался из машины. Затянувшись на ходу, он подошел к капоту «восьмерки».
– Проблемы?
– Ой! – вскрикнула женщина, дернувшись и невольно стукнувшись локтем о крышку капота.
Логинов только плечами пожал.
– Как вы меня напугали! – смущенно улыбнулась его собеседница, потирая ушибленную руку.
– Да я тут ни при чем, это ваша магнитола орет.
– Люблю музыку! – виновато и в то же время лукаво улыбнулась женщина, пожав плечиками.
Ей было, пожалуй, чуть меньше тридцати. Довольно высокая. Стройная. С выпуклостями в нужных местах и плоским открытым животом. Личико так себе. Вроде ничего особенного, но вот во взглядах, которыми она одаривала Логинова, прыгали чертики. А еще она была переменчива – как ртуть. Менялась буквально в долю секунды. И в этом заключалась особая прелесть.
– А вы? – спросила женщина.
– Что я? – переспросил немного отвлекшийся Логинов.
– Любите? – улыбнулась женщина, вперив в Виктора взгляд своих голубых глаз.
Ощущение было такое, что при этом она заглянула ему прямо в душу. По спине Виктора даже пробежали мурашки.
– Смотря кого… – хмыкнул Виктор.
– Я вообще-то имела в виду музыку! – строго проговорила женщина, мгновенно войдя в образ школьной учительницы.
Самое главное, что при этом и взгляд ее, как по мановению волшебной палочки, преобразился – стал холодным-холодным. И осуждающим. Немного оттопырив нижнюю губку, женщина добавила:
– Нет бы помочь несчастной женщине. А вы сразу пристаете! Не стыдно?
Логинов вдруг почувствовал себя дурак-дураком. Но вида постарался не подать.
– Это я-то к вам пристаю?
– А кто? Тут больше никого нет, – оглянулась женщина и вдруг лукаво засмеялась. – Шутка! А вы в машинах разбираетесь? А то я ничего не могу сделать! Помогите, пожалуйста! А?