Начинало вечереть, и дачный посёлок всё больше погружался в темноту. По возвращении на дачу, картина предстала перед нами не очень хорошая.

Играл из магнитофона «Спутник» вечный хит «Арабески» про полуночного танцора. За столом наши товарищи отсутствовали. Вместо них, в свете одинокой лампочки, свисающей с крыши навеса, горланили эту песню три пьяных поросёнка, измазавшихся в плове и остальной закуске.

— «Штаны Монтана — ага, ага. Купи мне мама — ага, ага...», — громче всех кричал Тёмыч, который, судя по активной жестикуляции, ещё мог что-то соображать.

Ниф-Ниф и Нуф-Нуф, они же Костя и Макс, слабо выполняли роль бэк-вокалистов. Завидев нас, поступило предложение отметить наше возвращение.

— Вам больше не наливать, это приказ, — улыбнулся Швабрин, аккуратно поднимая Костяна и указывая мне на Макса. — Давай их перетащим на кровать.

Придав горизонтальное положение первым двум поросятам, пришёл черёд третьего. Да только с Наф-Нафом, он же Тёмыч, оказалось всё гораздо сложнее. Как и в знаменитой сказке, третий представитель семейства свиноподобных оказался самым умным и... пошёл гулять, пока мы занимались укладыванием спать его товарищей.

— Иди сюда! — громко позвал его Швабрин, завидев, как Рыжов бежал в сторону забора, вытаптывая грядки.

— Не пойду спать. Я ещё не все песни спел, — убегая всё дальше, кричал Артём.

— Там яма! Стой! — позвал я Рыжова, но было уже поздно.

— Ну что за свин неаполитанский, — сказал Швабрин и заспешил вместе со мной к свалившемуся в яму с мусором Артёму.

— Для него начинает становиться доброй традицией, поваляться в яме с отходами, — смеялся я.

— Ба…его ж теперь ещё и отмывать надо?

— Я ж говорю, Фёдорович, ему не привыкать. Протрезвеет, сам помоется.

Подойдя к краю небольшой ямы, на нас смотрело расстроенное лицо Артёма, измазанное в каких-то пищевых отходах.

— Похоже, мой концерт на сегодня окончился, — расстроено сказал он, стряхивая с себя траву.

— Вылезай, Магомаев недоделанный. Сейчас пойдём воду греть. Только не знаю, насколько это нам поможет, — сказал Швабрин, снимая с ушей Тёмыча остатки сухой рыбы.

— Ничего. Главное, что мне сегодня к Свете... ик... не надо и телефона тут нет, — сказал Артём, в тот момент, когда его лицо осветили автомобильные фары.

К калитке подъехал ВАЗ-2106 «Жигули» морковного цвета. Это был автомобиль семейства Кузнецовых.

— Артём! Ты где? — вбежал на территорию дачи Иван Иванович, отец Светы.

— Мы здесь, — хором произнесли все трое.