И ведь не спрыгнешь теперь, и от объяснений тоже не уйдешь. Но если я собираюсь здесь еще какое-то время поработать, то прежде всего надо разобраться с Богданой. Выяснить все раз и навсегда.

Как бы больно она не ужалила своим ядом.

– Запомни, деточка, – Змеюка делает многозначительную паузу, сканируя меня пристальным взглядом. – Я очень не люблю, когда мне вешают лапшу на уши. Если ты хочешь от меня помощи и поддержки, предлагаю с этого момента с фантазиями завязать. Будешь и дальше врать, мы попрощаемся несмотря на просьбу твоего родственника.

Раскусила, зараза, а я ведь так старалась. Придумала слезливую историю, сыграла свою роль на “отлично” (по крайней мере, женщина даже бровью не повела, когда слушала мои сказки), а Богдана не впечатлилась.

Ладно, на будущее учту, что разговоров по душам с начальницей надо избегать. Иначе снова раскусит.

– Родственник тоже, как я понимаю, не угодил, – усмехаюсь, комментируя лишь конец ее пламенной речи, чтобы снова не попасться на вранье. С такой, как Змеюка, надо держать ухо востро, иначе сожрет и даже не подавится.

– Терпеть не могу, когда на меня давят, – фыркает в ответ женщина, поднимая мне настроение.

– Вы тогда список своих требований составьте, чтобы я в следующий раз…

– Не умничай! – резко перебивает меня женщина, а я прикусываю язык, понимая, что слегка перегнула палку.

Пусть временное, но перемирие – не стоит усугублять и дальше свое положение. Еще успею поставить нахальную и слишком самоуверенную начальницу на место, а пока…

– Больше не буду, – спокойно произношу, наблюдая, как моя собеседница расслабляется. Видимо, и ей нелегко дается наш диалог.

Не привыкла в лицо говорить то, что думает? Ничего, мы это исправим.

Она просто не знает, на что я способна. Но пока в моем взгляде сквозит покорность, смирение и полное подчинение. Хочется Змеюке считать, что она меня сделала – даже спорить не буду по этому поводу, оставляя за женщиной последнее слово.

– Даю тебе в напарницы Красилову на целый день, раз уж вы с ней спелись, – Богдана включает строгую начальницу, уходя от неприятной для нас обеих темы. – Будут вопросы, обращайся.

– А что делать с номером двести двадцать два? – намерено произношу цифры, не желая называть имени раздолбая-шефа.

Если честно, нет никакого желания видеть его надменную физиономию, однако работа есть работа. Сейчас Богдана прикажет, и мне придется…

– На сегодня отбой, – бросает женщина напоследок и покидает раздевалку, вызывая у меня лишь радостные эмоции.

Спасибо тебе, Господи, за второй шанс! Я его точно не упущу!

И как тут в очередной раз не поверить в судьбу?