— У нас тоже есть рычаги влияния на вас, маркиз.

— Какие же?

— Семья вашей жены. После окончательной победы нашей революции, правительство независимой Мексики и Кубы может просто забыть о том, что эти люди в тюрьме.

— А вот это уже интересно, сеньор Морено. Вы меня шантажируете судьбой родных моей жены. Очень благородно, вполне в духе различных революционеров.

— Вы тоже были революционером, маркиз!

— Именно, поэтому знаю о чем говорю, или вы думаете, что американская революция чем-то сильно отличалась от вашей?

— Это все к делу не относится. Вы можете что-то сказать по существу?

— Конечно могу. Они же у вас, сеньор Морено? Отец моей жены и вице-король с женой?

Мой вопрос явно застал Морено врасплох, он молчит и буквально хватает ртом воздух.

— Сеньор Морено, не тратьте мое и ваше время. Они у вас?

— Да, будьте вы прокляты!

— Так-то лучше. Давайте будем реалистами и поговорим серьезно. На одну чашу весов вы кладете судьбу нескольких человек, а на другую огромную и чертовски богатую страну. Как вы думаете, что я выберу?

— Хорошо, маркиз, серьезно, так серьезно. Конечно, мы и не ожидали, что вы уступите, но прощупать почву было нужно. Но вот потребовать плату за то, что семья вашей жены окажется в Калифорнии, мы можем.

— Логично, сколько?

— Мы хотим концессию на право разработки золота.

— Нет, это не обсуждается, никаких концессий. Я готов заплатить вам разово и только тогда, когда маркиз де Кампо Аллегри и вице-король с женой окажутся в Калифорнии. Только так и никак иначе.

— Я не уверен, что в таком случае у нас получится организовать их приезд в Калифорнию.

— Слушайте, Морено, в эти игры можно и вдвоем играть. Как вам такое предложение: вы доставляете их сюда, а я не сжигаю Акапулько. Прекращайте на меня давить и скажите спасибо моему терпению, по-хорошему вас уже нужно вышвырнуть отсюда и разорвать все наши договоренности…

В общем, мы договорились с Морено, по двадцать тысяч мексиканских долларов в золотом эквиваленте за каждого заложника. И что-то мне кажется, что это частная инициатива одного конкретного человека, или может быть группы людей.

Иначе как-то странно получается, никто в здравом уме не будет шантажировать своего важнейшего поставщика оружия, ставя под вопрос судьбу войны. А вот погреть руки, почему нет?