— Как мы туда доберёмся? Что с безопасностью?

— Выгляни в окно. Узри величие имперских легионов, взгляни на смерть врагов. Сегодня день, когда самый последний, гордо восстанет из рабов.

Остаётся только вздохнуть. Если верно улавливаю подтекст, то он уверяет, что обеспечит безопасную доставку до цели. А заодно утверждает, что вовсю потрошит корпоратов. Но из-за звукоизоляции тут ничего не слышно.

Минуты через две "доктор" убирает свои "щупальца" и вытаскивает трубки. Последние, перед тем, как убраться из моего тела, плюются вязким раствором, который моментально застывает на месте. Что происходит с раной на груди я видеть не могу, но предполагаю, там задействована похожая схема.

Осторожно пробую встать. Неожиданно получается. Неплохо. Подхожу к окну. И с удивлением изучаю открывшуюся картину. Разнесённая многочисленными попаданиями стена с множеством уничтоженных турелей, за которой виднеются горящие остовы внедорожников. Трупы, разбросанные по двору. Плюс две развёрнутые хреновины, ощетинившиеся стволами. Одна из них, прямо на моих глазах, отрывает от земли массивные "ноги" и приходит в движение. Ожидаю, что будет шагать на манер "паука", но вместо этого, робот как будто кувыркается на своих конечностях, катясь вперёд. Смотрится внушительно. Особенно, если учесть, что в процессе он ещё и делает пару выстрелов. К тому же скорость намного выше, чем у полицейских "боевых единиц".

Прохожусь более внимательным взглядом по окрестностям. Соседние участки заняты домами других высокопоставленных корпоратов. И судя по всему, "биокомпьютер" активно использовал тяжёлое вооружение — как минимум три из них горят, а на месте пары остались лишь руины.

Ладно. Пожалуй он сможет обеспечить нам безопасный коридор до клиники. Возможно даже снабдит транспортом.

— Брод?!

Оборачиваюсь. Уна. Живот уже цел — затянут полосой такого же "герметика", которым закрыли мои раны. Застыв в проходе, окидывает меня взглядом, а динамики терминала снова начинают работать.

— Любовь жива, её не убить. Пробито лёгкое и нет руки, вспорот живот. Но любовь всё равно не умрёт.

Синхронно переводим взгляд на терминал. Брови девушки удивлённо ползут вверх, а я пытаюсь скорректировать его формат общения.

— Ты можешь разговаривать обычными фразами? Когда будет доступен путь в клинику? И ещё момент — ты сможешь предоставить транспорт?

— Сотни лет в темноте, сотни лет в полном мраке. Теперь не стать тебе прежним, не вернуться во свет. Ты можешь лишь боль нести во имя побед.

Это он о себе? Или обо мне? Другой вариант — эти слова вообще ничего не значат? Не успеваю додумать мысль, как снова звучит голос "суб-контроллёра".

— Колесницы поданы, войска готовы. Время выступать, кровавые фараоны.

Машинально усмехаюсь, покачивая головой. Такими темпами, я скоро сам заговорю рифмой. Наверняка ещё более корявой, так что подобного результата, хотелось бы избежать. Шагнув к двери, поднимаю с пола пистолет, возвращая его в кобуру. Потом беру в руки короткоствольный автомат и бросаю взгляд на Уну.

— Идём. Если я верно его понимаю, то группа охраны прибыла.

Девушка, которая с сомнением разглядывая терминал, кивает. Как только оказываемся в коридоре, спрашивает.

— Почему он так странно говорит?

Пожимаю плечами, поморщившись от лёгкой боли.