Роман высунулся из санузла.

– Нина Михайловна!

– Идите скорее в столовую! – крикнула в ответ родственница. – Ля пуль остынет!

Роман отправился на зов, а меня задержал звонок.

– Здрассти, – запищал дискаунт, – Катя это!

– Добрый вечер, – ответила я, пытаясь понять, кто это.

– Ваш телефон дала Люся Глотова, просила сбросить вам контакт Маишкова. Я такого не знаю, Глотова велела поговорить с Родей. Знаете его?

– М-м-м, – промычала я.

– Ну Родя, – засмеялась женщина, – он стрижет собачку доктора Сытина. Его домработница хочет, чтобы ее дочь вышла замуж за Петьку, водителя Глаголевой. А она спит с Игорем, мужем Веры, которая шьет Маишкову носки. Теперь ясно?

Я села на пуфик. Из всего сказанного в голове задержалась лишь одна информация: некто шьет – не вяжет, а шьет – Маишкову носки. В связи с этим появилось недоумение: удобно ли Маишкову в изделии из ткани? Есть ли у мужчины подвязки, которые фиксируют носки прошлых веков на щиколотках? Почему он не хочет приобрести современный вариант?

– Короче, вам позвонит Фаина, – вещала тем временем Катя, – она даст контакт Маишкова. Чмоки!

Собеседница отсоединилась, а я так и не успела сказать ей ни слова, только нечленораздельно помычала в такт ее речи.

Еще раз посмотрев на противный серый брусок, я пошагала в столовую.

– Вот оно, любимое блюдо Раневской! – гордо произнесла Нина, показывая на тарелку, в которой лежало нечто странное. – Садитесь скорее. Ох! Забыла!

Нина ушла в зону кухни.

– Интересная посуда, – протянул муж, – впервые ее вижу.

– У нас такой не было, – отозвалась я и постучала пальцем по краю блюда, на котором лежал неведомый ля пуль. – Пластмасса!

– А где сервиз, который мы покупали в Германии? – почти шепотом осведомился муж, взял бокал и повертел его. – Тоже чужой. Подобные ставят во время пикника. Стеклянный фужер легко разбить, а выковыривать из травы осколки муторно. Хотя пластмассовый вариант можно раздавить, лучше брать бумажный.

– Режем ля пуль? – осведомилась тетя, выходя к нам с большим ножом в руке.

– Давайте, – согласился Роман.