Петр успокоился, включил галантного кавалера, и ужин получил продолжение в спальне. Милена оказалась опытной, Ефимов провел время с удовольствием.

На следующий день он захотел опять встретиться с Милой. Но не сумел дозвониться до нее – вежливый голос говорил: «Номер не обслуживается».

Петр решил не сдаваться, нашел контакты Авдотьи Ивановны, солгал пожилой даме:

– Женщина, которую подвозил в ресторан, забыл ее имя…

– Милена.

– Точно, – продолжил актерствовать Петя. – Она у меня в машине оставила сумку с косметикой. Только сейчас ее нашел, под сиденье завалилась. Дайте, пожалуйста, контакт девушки.

– Какой вы молодец, – умилилась бабушка покойной Елизаветы, – другой мог просто выкинуть чужое добро и забыть о нем. Милочка сегодня рано утром улетела в Америку – она там учится. На каникулы в Москву приезжала, да не получился у нее веселый отдых – лучшую подругу похоронила. Петенька, не сочтите за труд, привезите косметику мне – передам Милене, когда она в очередной раз в Москве окажется. В любое время прикатывайте, я дома сегодня.

Ефимов мог проигнорировать просьбу, но решил достойно доиграть спектакль – купил в торговом центре готовый набор и отдал Авдотье. Старушка рассыпалась в благодарностях. На этом все!

Прошло, наверное, дней семь-восемь после того, как Мила переночевала у Ефимова, и у Петра начался кашель. Татьяна Николаевна отругала сына за то, что после бани выходит на улицу с мокрыми волосами, принялась лечить отпрыска привычными средствами: молоко с медом, аспирин, носки с сухой горчицей… Однако Пете становилось хуже. Вызвали врача, тот прописал антибиотики, но таблетки не действовали, и бонвивана доставили в больницу. Татьяна Николаевна нервничала, доктора убеждали мать, что они справятся. Но Петр слабел, пневмония не собиралась отступать. Мать забросила все дела, сидела с сыном, читала ему вслух книги, развлекала, как могла. В десять вечера Петру ставили укол, и Татьяна уезжала.

В пятницу Ефимова выпила чай, которым ее угостила медсестра, ощутила вскоре сильную усталость и захотела отправиться домой пораньше. Она поцеловала сына, взяла сумки и решила зайти в туалет. На дорогах пробки, легко можно застрять на час, а то и дольше – лучше забежать в санузел. Он находился в небольшом тамбуре у двери палаты, которая вела в коридор.

Едва Татьяна закрыла дверь, как раздались шаги, а потом и голос медсестры:

– А где Татьяна Николаевна, ушла?

Наверное, Петр кивнул, потому что медсестра убежала, но Ефимова услышала тихий щелчок, не поняла, откуда звук, а потом стала свидетельницей монолога.

– Добрый вечер, Петр, – проговорила какая-то женщина. – Знаю, тебе очень плохо, не сумеешь ответить. Да и не надо, просто выслушай. Да, я знаю правду. Ты обманул наивную девушку, отправил ее на аборт. Моя внучка захотела сохранить операцию в тайне. Но утром, перед тем как отправиться навстречу смерти, она написала мне письмо. Несправедливо, что чистая ясная девочка в могиле, а ты продолжаешь жить. Но осталось недолго. День-два, и все. Тебе понравилась Милена? Да, она симпатичная, но больная. Сама не особо страдает, а вот те, с кем она спит, подыхают – легкие у них отказывают. Никто в России не сумеет тебя из могилы вытащить. Да и доктора из других стран тоже потерпят фиаско. Просторной тебе дороги в ад, чудовище! Сдохни в муках! Я очень смеялась после того, как ты соврал мне про забытую Милой косметичку. Я-то знала, что ты без минуты покойник. Не ищи Милену, не найдешь. И зачем она тебе? Лекарства от заразы у проститутки нет. Прощай. – И женщина засмеялась.

Татьяна Николаевна, у которой от ужаса волосы на голове зашевелились, впала в ступор. Захотела выбежать из сортира, дернула дверь, но та не открылась. Женщина принялась колотить в дверь, кричать. И в конце концов на пороге появилась медсестра.

– Вы здесь! – ахнула та. – Петр на мой вопрос, где вы, показал глазами на дверь, и я сумки вашей не приметила. Уходя из палаты, увидела, что туалет не заперт снаружи на шпингалет, и закрыла его. Понятия не имела, что вы там.

– Хватит болтать, – зашипела Татьяна. – Кто сейчас заходил к моему сыну?

– Ваша мама, – дрожащим голосом сообщила девушка, – сказала: «Я Вера Михайловна Ефимова, хочу внука увидеть». В нашем отделении пропускают родных круглосуточно.

– Паспорт старушки видела?

Она с трудом удерживала себя от желания схватить идиотку в форме и окунуть ее глупой головой в унитаз. Ведь она узнала голос Авдотьи Ивановны…