– Как вы посмели? – крикнула блондинка. – Вы хоть знаете, кто я? Вам известно, кто мой отец?

– Разумеется, нам это известно, Анна Евдокимовна. И, полагаю, вашему отцу станет крайне неловко, если ваша вина будет доказана.

– Какая еще вина? – с вызовом воскликнула девица.

Кураторша окинула нас внимательным взглядом, и мне показалось, что она нас просвечивала.

– Из надежных источников до нас дошли сведения, что один из вас применил запрещенный правилами стимулятор винамий, дабы увеличить шансы на прохождение Второго испытания. Каждый из вас оказался здесь неспроста: наблюдатели заметили аномальные всплески силы, которые вы проявили во время поединков. Эти всплески не были характерны для вашего обычного фона.

Парни переглянулись.

– Ерунда какая-то, – сказал один из них – очень коротко стриженный юноша, косивший на один глаз. – Мы знаем, какие санкции применяются за винамий. Зачем нам это?

Адлерберг кисло улыбнулась.

– Предлагаю виновнику самому об этом рассказать. Аудиториум может пойти на крайние меры и подвергнуть вас процедуре ментального исследования памяти. С позволения ваших опекунов, разумеется. И все же, поскольку данная процедура является несколько болезненной… нам бы не хотелось жертвовать здоровьем невинных.

Ирэн тихо застонала, приложив ладонь к виску.

«Голова болит?» – спросил ее я ментально.

«Ужасно… Наверное, как с похмелья. Если бы я пила».

Подруга сгорбилась над партой, а затем, не выдержав приступа накатившей мигрени, просто улеглась виском на наклонную поверхность доски. Что-то ей было совсем нехорошо. Редко я видел ее в таком состоянии. Выглядела Ирэн и правда так, словно страдала от жуткого похмелья. Впрочем, кто знает, сколько силы ей пришлось потратить во время поединка.

«Ты справилась с испытанием?»

«Да».

Уже хорошо.

Тем временем Адлерберг продолжила:

– Аудиториум вынужден поставить перед вами ряд условий. Виновный может прямо сейчас сознаться в содеянном, и в таком случае разбирательство продолжится в индивидуальном порядке.

– А если никто не сознается? – простонала Ирэн.

– В случае, если никто из вас не сознается, ваше участие во вступительных испытаниях будет приостановлено до получения согласия ваших родственников на процедуру исследования памяти. Если же ваши родственники не согласятся на оную, Аудиториум будет считать вас виновными и снимет с испытаний без права поступления в дальнейшем.