— Матильда в ярости, ни за что не готова жертвовать вашими благами и независимостью ради своего спасения и лучше поедет в ту элитную психушку в Старой Руссе, чем породнится с нами.
Ирэн мрачно усмехнулась.
— Примерно так, да. И еще она выгнала меня из покоев и запретила появляться, пока не выкину из головы твое предложение. И сказала, что если к ней сунешься ты, она тебя и вовсе прибьет.
Я опустился на кровать.
— Как она себя чувствует?
— Слабенькая… Но решительная. Руки дрожать начали. Но голова пока светлая.
— Это хорошо, — отозвался я. — Но может я все же к ней зайду?
— Погоди до утра. Перебесится, успокоится. Может и примет. Но под горячую руку тетке и правда лучше не лезть. — Ирэн поднялась, задев бедром столик, и посуда жалобно громыхнула. — Давай спать, Миш. Послезавтра новое испытание, а я чувствую себя так, словно в одиночку разгрузила целый вагон угля.
Какого-то черта я снова проснулся раньше будильника. Сила молчала, никакой угрозы извне не было, но непонятная тревога прочно засела в груди. Может сказалось перенапряжение последних дней, может просто спал плохо. Но больше глаз сомкнуть не удалось. Поэтому, выполнив небольшую тренировку и приведя себя в порядок, я спустился в столовую.
К моему удивлению, Ирэн уже проснулась. Но явно недавно, потому как вид она имела сонный и помятый.
— Ты чего так рано? — спросил я, опустившись на стул.
— За всю ночь глаз не сомкнула. Тревога какая-то непонятная. А ты?
— Тоже тревога.
Мы переглянулись.
— Матильду проверяла? — чувствуя неладное, спросил я.
Ирэн покачала головой.
— Еще не успела. Хотела привести себя в порядок и заглянуть к ней.
— Давай-ка пропустим этот шаг и сразу проверим. Что-то мне не по себе.
— Я ничего не чувствую, — нахмурилась Ирэн. — Никакой посторонней силы. Никакого вмешательства. Просто… Предчувствие дурное.
— Ну-ка пойдем наверх, — я быстро поднялся и, не оглядываясь, направился к лестнице.