— Что-то мы слишком задержались. Идемте вниз, — сказал я. — Будет некрасиво показать себя негостеприимными при первом же знакомстве с девушкой, на которую вы возлагаете такие надежды.

Бабушка оперлась на трость.

— Ради такого случая и я спущусь.

Отец помог кивернитии преодолеть лестницу, а я, взмокнув от холодного пота, следовал за ними. Не нравилась мне вся эта затея. Я чувствовал себя бездушным инструментом, средством исполнения чужих целей. И впору было порадоваться, что все так ловко сложилось в правдоподобную картину, но меня откровенно бесило то, что в этой ситуации я почти ни на что не мог повлиять.

Выбора не дали ни мне, ни Ирке. И это было мерзко, пусть и на благо Рода, что даровал мне силу.

Я вырос в другой стране среди других людей и был воспитан иначе. В моем мире семейные связи больше не были прочными, стерлись все воспоминания о родах и корнях. В моем Питере 2021 года каждый был сам за себя, но при этом и свободы было куда больше. Здесь все оказалось иначе, и хотя умом я понимал правила, по каким следовало играть, душа моя все еще этому противилась.

Коробочка с кольцом оттягивала карман. Я затолкал ее поглубже, чтобы не потерять, и вошел в столовую, нацепив безмятежную улыбку.

Чаепитие прошло спокойно. Я представил бабушку, и мы провели полчаса, беседуя о красотах Ириновской усадьбы, своенравном Ладожском озере и грядущих вступительных испытаниях в Аудиториум. Ирэн выдерживала маленький внутренний экзамен с достоинством, хотя точно не подозревала, как отныне на нее смотрела моя семья. Я давился чаем и баранками, мечтая, чтобы визит поскорее закончился.

Наконец, когда Ирэн выглянула в окно и увидела, что уже почти стемнело, мы засобирались в Лебяжье.

— Обязательно приезжайте еще, дорогая Ирина Алексеевна, — улыбалась и жала руки Ирке бабушка, провожая нас в холле.

Оля глядела на этот приступ доброты с недоумением и даже пару раз метнула на меня неодобрительные взгляды, причины которых я не понял. Жаль, не было времени поговорить с ней наедине.

— Приезжайте на второе испытание в Аудиториум, если у вас будет возможность, — пригласил я. — Все приезжайте. Правда, удобств на Полигоне особо нет. Бабушке будет тяжело.

— Я приеду, — пообещала сестра. — Обязательно.

Отец кивнул:

— Сообщи дату и время.

— Конечно.

Мы завалились на заднее сидение подогнанного Иваном автомобиля. Тачка была далеко не такой комфортной, как Леня, но сейчас я был готов запрыгнуть хоть на дрезину в проливной дождь, лишь бы поскорее убраться из Ириновки. Мне нужно было подумать и собраться духом.

— Как думаешь, Матильда уже очнулась? — Спросил я, когда мы выехали на шоссе.

Ирэн отрешенно пожала плечами.

— Не знаю.