— Что им делать? Поддержат их аборигены, если рассказать им всю правду? Удастся ли поднять аборигенов на восстание? Или они просто не поверят?

— Во что не поверят? — спросила я глупо.

— Во что, во что! В правду!

— А правда-то в чём состоит?

Элвис зарычал и отвернулся.

— Так и знал! — Буркнул он. — Не поверила. Все не поверят.

— Я вам верю, — ответила я. — Честно, верю. Я всегда очень серьёзно воспринимаю все ваши песни. Чувствую, как будто лично мне это поёте… Только я не поняла, зачем вы рассказали мне эту сказку?

— Всё ясно. Забудь. Там, на кухне, в холодильнике, лежит мясной рулет. Отрежь нам по кусочку и погрей. И попить что-нибудь принеси…

Тут со стороны кухни до нас донеслись какие-то женские голоса.

— И ко мне никого не пускай, — сказал Элвис, поплотней задёрнув шторку в кухню.

— Они с улицы, что ль, пробрались? — испугалась я буйных фанаток.

— Да нет. Они здесь живут. На трёх из них жениться обещал. Остальные так, в гостях…

— Но вы же говорили, в доме пусто.

— Я сказал, что не с кем пообщаться. Всем мои друзья-парни уехали.

— Куда?

— На Нибиру, естественно! Глупая, что ли?

Пока я возилась на кухне с мясным рулетом, всё думала: что это он мне такое понарассказывал? Может, проверяет, не сошла ли я с ума? Или это он так просто развлекается? Штука была в том, что этот бредовый рассказ отвечал почти на все вопросы и разъяснял почти все странности, над которыми я ломала голову последние пару месяцев. И даже те, над которыми не ломала, он представлял в новом свете, осмысленном более, что ли: например, то, как в школе, в тот день, когда я прогуляла, показывали страшное кино про взрыв атомной бомбы, а потом брали кровь, якобы для проверки устойчивости к полиомиелиту…

И всё же эта белиберда не могла быть реальностью! Ну, поймите, просто не могла!

Ситуация осложнялась тем, что в присутствии Элвиса я не могла думать головой и анализировать что-либо. Смесь страха, восторга, влечения и ужаса, которая кипела в моём разуме, не оставляла сил на то, чтобы ещё и критически размышлять. Я и так с трудом давила постоянное желание завизжать и схватить его, словно огромную плюшевую игрушку. На то, чтоб не дрожать, не биться из истерике, не застонать в середине какой-нибудь его фразы, тоже тратилось энергии немало.

В общем, размышления я решила отложить и действовать по ситуации. В конце концов, сейчас важнее всего было, чтобы Элвису понравилась еда, а не вся эта муть с инопланетянами-кровопийцами. Чтобы точно не ошибиться, я погрела не два, а три кусочка мясного рулета, налила два стакана корневого пива, запустив туда по шарику мороженого; ещё на всякий случай захватила в холодильнике бутылку пепси-колы.