Вот такие разные по характеру и темпераменту люди, как Орк и Бешенный были правой и левой руками Старого и возглавляли две основные группировки разбойников. Главным из помощников считался Орк, поскольку именно он контролировал всех воров и жуликов на портовом рынке Маркатана. Но теперь с учетом гибели Лютого Бешенный надеялся получить должность смотрящего над центральным рынком и повысить свой статус. Проблема заключалась в том, что на центральный рынок начала претендовать банда Рыбака. Старый уже провел личную встречу с Рыбаком, но они так не до чего и не договорились, хотя Рыбак осторожничал, не притязал на весь рынок, а предлагал разделить его между двумя бандами. Слух о том, что у Старого появился боец опаснее Лютого, удерживал других бандитов от того, чтобы лезть на рожон, а самого Старого наоборот подталкивал к тому, чтобы расправится с конкурентами с помощью грубой силы. Половина рынка его не устраивала.

Орк внимательно выслушал опасения Виктора и после некоторого размышления сказал:

— Ну, может ты и не лучший в мире воин, но все-таки Лютого зарезал именно ты. Это факт. Так что от заслуженной славы отказываться не стоит. И потом, если дело дойдет до драки, ты ведь будешь не один, а мои парни работать ножами и мечами тоже умеют. Ну и главное. Банда Рыбака не самая сильная и многочисленная и я рассчитываю, что обойдемся без крови. Припугнем, надавим, глядишь и отступятся. В открытой схватке мы с ними справились бы и без тебя, а с тобой и подавно справимся. А вообще я удивлен, что Рыбак на центральный рынок позарился, а не Бирюк, например. Вот кого бы следовало всерьез опасаться. У Бирюка и отношения с Лютым были приятельские и людей в его банде много, но он почему-то держится в стороне. Странно все это. Непонятно. Думаю, а нет ли здесь какого подвоха?

И Орк надолго погрузился в свои мысли, уперев локти в стол и обхватив пальцами огромную лысую голову.

Уверенность Орка в легкой, а возможно и бескровной победе над бандой Рыбака приободрила Виктора. Накануне бандитских разборок он решил провести день в свое удовольствие и выбраться в город. В сопровождении Кропалика посетил лекаря, с которым расплатился по прежним долгам, обсудил стоимость лечения уха, объяснил, что с мимикой лица у него все в порядке и с трудом отбился от настойчивого желания эскулапа показать Виктора, как образец знакомым художникам и скульпторам. В лавке обновил свой гардероб, а потом не стал жадничать и купил нормальную одежду для мальчишки вместо рванья, которое тот таскал. А уж когда они пошли заказывать детскую обувь по мерке с ноги, парнишка был на седьмом небе от счастья. До этого Кропалик шлепал исключительно босиком в силу теплого времени года, а то, что ему приходилось надевать на ноги в холода, лучше было не видеть.

— Послушай, а как тебя нормально зовут? — спросил Виктор, — А то Кропалик звучит как-то слишком уж глупо.

— Симадтулаинос, — бойко ответил мальчишка, — Родители назвали так в честь древнего мифического героя сразившего последнего дракона.

— Сим… Симад… М-да… Короче, Кропалик, а не съездить ли нам в цирк?

— В цирк?! — глаза парнишки загорелись.

И они отправились на омнибусе к цирку. В предвкушении циркового представления Кропалик весь извертелся на месте, под осуждающими взглядами других пассажиров. Сомов также оказался во власти нетерпеливого ожидания, но на то у него были свои причины.

Стиснув зубы, Виктор смотрел свозь гогглы на пустое место, где раньше стоял купол шатра и где сейчас какие-то работяги увозили доски, оставшиеся от балагана, приезжие крестьяне перекидывали огромную кучу конского навоза в свою грубо сколоченную телегу, а освободившееся пространство активно занимали торговцы.

— Цирк уехал, а клоун остался, — грустно произнес Сомов и повернулся к мальчишке, — Кина не будет. Поехали-ка, Кропалик, домой. Что-то настроение у меня испортилось.

За всю обратную дорогу Виктор не произнес ни одного слова.

Полная луна взошла над Маркатаном. Добропорядочные граждане укладывались спать, а у разбойников работа только начиналась. Встреча двух бандитских группировок Старого и Рыбака происходила на безлюдном в этот поздний час центральном рынке. Естественно, что сами главари на ней не присутствовали. Между собой они уже переговорили, к консенсусу не пришли, и дальнейшее решение спорных вопросов переложили на плечи своих помощников. Старого представлял Орк и Бешенный, явившиеся со всеми людьми, которых смогли собрать. Орк надеялся таким образом напугать конкурентов и заставить их отступится от притязаний на рынок в виду явного численного превосходства. Однако затея не удалась.

От имени Рыбака выступал явно неадекватный бандит по кличке Рваный, который был правой рукой главаря. Здоровенный бородатый мужик с рваной верхней губой, он был то ли уверен в своих силах, то ли находился под воздействием каких-то стимуляторов, то ли просто был дурак, но на испуг не поддался и не собирался уступать в переговорах. Ситуация стала накаляться и вскоре разговор пошел на уже повышенных тонах. Вокруг Рванного стали собираться его люди, стараясь держаться плотной единой массой. Разбойники Старого наоборот, рассредоточившись, начали обступать противника со всех сторон. Орк еще пытался перевести диалог в мирное русло, как неожиданно вмешался Бешенный.

— Режь их ребята! — иступлено заорал разбойник и, выскочив из-за спины Орка, попытался ударить ножом Рванного.

Крик Бешенного послужил спусковым механизмом, и через секунду уже вся толпа разбойников с обеих сторон выплескивала сдерживаемую до этого агрессию, орала матом, лязгала металлом и разваливалась на отдельно дерущиеся группы. С первых же минут боя стало ясно, что численный перевес не оставляет никаких шансов бандитам Рыбака. Половина из них буквально сразу разбежалась и за ними по всему рынку носились в погоне люди Старого. Но основная группа и Рваный в их числе обороняясь и огрызаясь, стала отступать по длинной каменной лестнице оказавшегося поблизости здания. Честно говоря, на грамотный бой все это походило мало. Разбойники сгрудились на лестнице напротив друг друга, размахивали перед собой мечами и поливали противника отборной бранью.

Сомов во всей кутерьме оказался не удел, оставшись стоять на месте с обнаженным мечом. Бегать за удравшими трусами казалось ему глупым и бессмысленным, а лезть на лестницу к ощетинившимся клинками разбойникам слишком опасным. Орк, находившийся у подножья лестницы, предпринял еще одну попытку вразумить противника словами, но в ответ получил лишь усилившийся поток ругани и плевки в свою сторону. Орк повернулся и нашел глазами Виктора.

— Музыкант!

Это прозвучало, как предупреждающий выстрел. Даже брань, на какое-то время стихла, и на Сомова обратили свои взоры и враги и друзья. О нем были явно наслышаны и возможно Орк, называя его имя, хотел всего лишь еще больше припугнуть Рваного и тем самым принудить сдаться без боя. Но ничего подобного не произошло. Рваный видимо совсем утратил способность соображать и лишь харкнул в сторону Виктора. Пришло время отрабатывать свою репутацию и надеяться, что его не подведут уроки гнома и орка и конечно не покинет удача. Сомов быстрым шагом подошел к лестнице, видя, как перед ним расступаются его товарищи, образуя живой коридор. А затем, ускоряясь, вбежал вверх по ступенькам, сходу врезаясь в несколько выставленных мечей. Его сразу достали — он почувствовал несколько уколов в руку и отпрыгнул обратно. А следом за ним с предсмертным стоном покатился вниз Рванный, гремя выроненным мечом и заливая ступени кровью.