Я не стал ее разубеждать, это было бы слишком долго и сложно. Наверное, поэтому она спросила:

— А ты русский или кубинец?

— Я здешний, — ответил я, поскольку такова была официальная легенда.

— А откуда ты? — испытующе прищурившись, продолжала допрос Марсела.

— Из Сан-Исидро, — ответил я. На случай, если я буду захвачен в плен, мне еще при подготовке к операции дали определенный набор сведений о себе, который я должен был сообщить службе безопасности перед тем, как она меня прикончит.

— Надо же! — недоверчиво усмехнулась она. — Что-то я тебя не припомню…

— В Сан-Исидро двести тысяч жителей, — хмыкнул я, — неужели все друг друга знают?

— Ручаюсь, что ты будешь говорить, что жил в районе Мануэль Костелло!

По легенде было именно так, ибо этот район столицы Хайди отличался своим жаргоном, который мне особенно удавался.

— Да, — сказал я, пожав плечами, — я жил именно там, на Боливаро-норте.

— Ха-ха-ха! — покатилась Марсела. — Ой, не могу! Я ж знаю там всех, от старика до грудного младенца! Я даже знаю, за кого ты будешь себя выдавать… Ха-ха-ха-ха!

Вот это было неожиданно. Я несколько опешил, но все-таки спросил:

— И за кого же, интересно узнать?

— За Анхеля Родригеса, разумеется, моего родного братца!

Это был точный и внезапный удар — чистый «иппон»! Я быстренько пробежал по своей памяти и вспомнил, что у моего прототипа была сестра и звали ее действительно Марсела!

— Знаешь, девочка, — вздохнул я, — если окажется, что ты работаешь на своего дружка Хорхе дель Браво, то мне придется тебя ликвидировать. Уж очень много ты знаешь…

Это вышло у меня слишком мрачно, и бедная Марсела перепугалась.

— Если б ты знал, кто такой мой братец, ты бы не стал так сердиться, — пролепетала она. — Он хороший парень, но два года назад его застрелили полицейские, когда он вступился за одного паренька, обвиненного в торговле марихуаной. У нас и правда ходили слухи, что он жив и убежал на Кубу. Но я-то знаю, что чудес не бывает. А ты на него и правда чуть-чуть похож.

— Вот-вот, — буркнул я. — Так что ты мне еще расскажешь, сестренка? Все-таки я тебя два года не видел?

— Зачем тебе это?