- Понимаешь, Вин, - послышался ленивый голос, а на меня смотрели равнодушные глаза. – Я не такой видел свою жену. Моя жена должна быть яркой, как вспышка. Чтобы все взгляды были прикованы к ней, когда я вхожу с ней под руку. Я хочу, чтобы она вызывала восхищение, овации и желание. Но при этом она всецело принадлежала только мне.

- Ну, это точно не про меня! Я тоже может, мечтала видеть рядом с собой большого, доброго и преданного! – съязвила я, видя, как дверь осторожно открывается, а в комнату входит дворецкий.

- Ну это точно не про меня, - поморщился Дитрих, принимая целую стопку бумаг. Он улегся на подушку, попивая зелье и перебирая бумаги. Я с тревогой посмотрела на стопку. Надеюсь, там есть моя статья! Только бы она там была! Мне нужно убедиться, что она там есть, поэтому придется тянуть время разговора.

- Ты что? Расстроилась? – послышался голос, а Дитрих поднял вопросительно бровь.

- Нет, обрадовалась, - заметила я, вглядываясь в листочки. – Обрадовалась тому, что не в вашем вкусе. А то, судя по всему, в этом доме с вами не спал только дворецкий!

- Как ты можешь такое говорить! А кучер? – спросил Дитрих, замирая над листом бумаги.

Вот оно! Хотя нет, кажется не оно… Или все-таки оно?

Бумага полетела на пол, смятая безжалостной рукой.

- Хотя, я тут подумал… А почему бы тебе и дальше не изображать мою жену? Я готов платить тебе скромное жалование… А что? Есть дворецкий, есть горничная, есть жена!

Жалование? За то, что я жена? Ну это уж слишком.

- Сколько вы хотите за исполнение супружеских обязанностей? – спросил Дитрих, выбрасывая еще одну заметку.

- Двести риалей в неделю! – усмехнулась я.

Меня смерили взглядом, а потом фыркнули.

- Таких денег вы не стоите. Давайте сойдемся на двадцати. Нолик уберем, - заметил Дитрих, глядя на меня оценивающим взглядом.

- А не пошли бы вы! – вспылила я, мечтая запустить в него чем-нибудь тяжелым.

- Мистер Бергендаль! – послышался топот в коридоре. – Ой, простите, мисс! Я вас сильно задел? Мистер Бергендаль!!!!

Дверь отворилась, а на пороге появился Фогс, задыхаясь и повиснув на золотой ручке.

- Выкладывай! – сверкнули глаза Дитриха, а он отложил стопку.

- Вы просили разузнать все про эту Мадам Пикок! – выпалил Фогс. – Никто про нее ничего не знает! А это означает, что она – иностранка!

- Иностранка, значит, - заметил Дитрих, перебирая стопку. Он явно что-то искал, как вдруг замер и достал знакомый конверт.