— Ну что же, давайте. Забуду на один вечер о благоразумии.

Дэйл поднялась и направилась на кухню. Как ни был Брент измочален, как ни ныли у него после драки все» кости, он невольно залюбовался ее широким шагом и плавным повиливанием упругих ягодиц. У него захватило дух. В том, как качались ее бедра, ему почудилась совершенная, какая-то моцартовская гармония: они двигались в строгом соответствии с законами контрапункта. «Произведение искусства», — пробормотал он про себя, чувствуя, как учащенно забилось сердце и покалывающее иголочками тепло поползло вниз. Когда дверь закрылась, лишая его волшебного зрелища, он почти простонал.

Потом, ожидая ее возвращения, он встал и взглянул из окна на залитый огнями город. На юго-западе тянулась Гинза — токийская Пятая авеню — с ее большими универмагами и маленькими магазинчиками. На западе — императорский дворец, окруженный обширным садом, где били подсвеченные струи фонтанов. На юге — тесные однообразные улицы квартала Азубу, на севере и востоке возвышался в наглом свечении неоновой рекламы лес небоскребов Синдзюку, и фоном для всего этого служила гавань, где дрожали, мигали, вспыхивали и переливались мириады огней — светосигнальных фонарей и групповых рефлекторов — и лили ровный яркий свет янтарные ряды вакуумных противотуманных прожекторов. За спиной Брента послышались шаги, и он обернулся.

Дэйл протянула ему стакан. Брент испустил блаженный вздох, когда мягкие подушки дивана вновь приняли его в свои объятия, и сделал большой глоток. Дэйл только пригубила свое виски с содовой.

— Действительно, с лимоном — совсем другой вкус, — он взболтал янтарную жидкость вокруг одинокого ледяного кубика.

— Вернемся к делу, — сказала Дэйл. — Как насчет программы? Сможете забрать ее завтра вечером? А заодно бы мы пообедали здесь: совместили бы приятное с полезным.

— Богатейшая программа получения программы.

Она звонко, мелодично рассмеялась и снова чуть отхлебнула из своего стакана.

— Ну, раз вы уже шутите, значит, совсем отошли.

— Общение с вами заменяет переливание крови, — Брент выпил и с наслаждением почувствовал, как заструилось по усталому телу живительное тепло.

— Вы ведь недавно были ранены, да?

Брент протестующе взмахнул стаканом:

— Да нет, я совсем не это имел в виду и не собирался строить из себя раненого героя.

— Все равно мне было приятно это слышать.

Он взглянул на часы и допил виски:

— Пожалуй, мне пора идти, пока еще не вся токийская полиция примчалась вязать Накаяму.

— Возьмите «Хонду», Брент. Лучше, чем такси.

— Вам же самой нужна будет машина.

— Обойдусь. Мне завтра надо быть в моей конторе, а туда проще добраться на метро. Вечером пригоните. Позвоните мне: номер три-ноль-сорок-семь.

Брент медленно поднялся, и они, взявшись за руки, подошли к двери. Здесь он обнял ее.