– Во всяком случае, наблюдает, – отозвался Барри. – И, по-моему, Культе многое известно. Он же всюду может пробраться. Сколько всего интересного он рассказал бы, если бы умел говорить…

Морин встряхнула головой.

– Ладно, подавай уже!

Барри вел со счетом три-один – и хотя они играли просто для развлечения, характер не позволил Морин сдаться без борьбы.

– Поменяемся местами! Мне солнце в глаза светит.

– Ага, конечно!..

Все же Барри согласился поменяться, и следующий гейм она выиграла, причем и на его подаче.

Следующую подачу жена провела не особенно удачно, однако Барри, даже не пытаясь отбить мяч, застыл посреди корта, а потом подошел к сетке и поманил Морин к себе.

– Незаметно посмотри вон туда. За нами подглядывает старуха.

Морин обернулась. Через дорогу от корта, в окне двухэтажного домика, шевельнулась занавеска, спрятав морщинистое лицо.

– Ну и что? Все старики любопытны; им же больше нечем заняться, кроме как сплетничать о соседях.

– Нет, тут другое. Она давно за нами наблюдает, и очень пристально.

– Может, она любительница тенниса?

Морин снова обернулась. Занавески в окне по-прежнему колыхались. По дороге не спеша, прогулочным шагом двигалась пожилая пара. Женщина улыбнулась Барри с Морин и помахала рукой, а мужчина уставился на них долгим, изучающим взглядом.

– Видишь теперь? Что-то странное творится.

– Да что такого-то? Местечко здесь, согласись, не особенно оживленное, тем более в будни. Мы для них, наверное, целое событие.

– Не только в этом дело. – Барри озирался, будто что-то искал. – У меня такое чувство, словно мы под прицелом объектива.

Он посмотрел на столб с прожектором, нахмурился и медленно обошел вокруг столба, глядя вверх.

– Ты смотри…

– Что?