– Официальное извещение, – глухо проговорил он. – Точнее, копия извещения. Стоит галочка против пункта о нарушениях. «Присутствие представителей расовых меньшинств без согласования с правлением ассоциации».

– Вот дерьмо, – отозвался Барри.

Ему вспомнилось письмо, найденное в шкафу.

«Имейте в виду, они за всеми следят».

Барри и Джереми переговаривались вполголоса, но, должно быть, приглушенные голоса сами по себе звучали тревожно. Оглянувшись, он увидел, что Лупе и Морин стоят на нижней ступеньке лестницы и смотрят на них с одинаково испуганными лицами.

Джереми, глядя на свою жену, прочел вслух:

– «Супруга одного из ваших гостей латиноамериканского происхождения. Если нарушение не прекратится, недозволенную пару придется удалить».

– Удалить, – повторил Барри.

– Что это значит?

Барри молча посмотрел на друга.

– О Господи! – дрожащим голосом воскликнула Лупе.

Барри подумал, что она сейчас заплачет, но ее лицо окаменело от гнева. Голос дрожал не от страха, а от ярости.

– Пора проучить этих расистов!

– Я знаю, как это сделать, – отозвался Джереми, сминая в кулаке розовый листок. – Пойдем-ка, навестим мистера Джаспера Колхауна.

Дом председателя сегодня казался еще больше похожим на крепость. Угрюмая серая громада резко контрастировала с зеленым склоном холма. И как только устав разрешает уродовать прекрасный пейзаж!.. Снова холодный ветер взъерошил волосы. Барри поклялся бы, что холодом веет от здания без окон.

– Что за чудовищный домина, – заметил Джереми.

– Не только в буквальном смысле.

– Согласен, но сейчас я просто о том, какой он огромный. Если не ошибаюсь, в уставе оговорены ограничения на размер домов в Бонита-Висте. Хотя, может, дом был построен еще три поколения назад.

– Майк Стюарт говорит, Колхаун живет здесь один. Ни жены, ни детей.

– Зачем тогда ему такой колосс?