– Тебе убивать не поручали, – скрупулезно уточнила девушка. – Устроишь тут развлекалово в стиле багровых закатов, а тебе снова какие-нибудь нарушения за это припишут.

– Могут, – здраво оценил причудливость Равновесных древнейший.

– А договориться с таким ты сможешь?

– Почему нет? – пожал плечами Лихаэль и раскрыл рот.

Вместо вежливых слов или на худой конец ругани с губ первопредка полился треск, скрежет, пронзительный вой и скрип, похожий на душераздирающие вопли, несмазанную калитку, заставили Аську торопливо зажать уши руками и очень пожалеть, что ни воска для заливки, ни берушей у нее нет. Могла бы убежать – убежала, но сфера, в которой Лихо держал ее и себя у «моста», проницаемой для девушки не была.

Счастье, что артикуляцией череды неповторимых звуков первопредок забавлялся не более пары-тройки минут, вызывая у Аси стойкое желание раздобыть термометр и проверить, не жар ли приключился с древнейшим. Вдруг какую-то здешнюю бациллу подхватил?

Замолчал Лихаэль так же неожиданно, как начал беситься. И воцарившаяся тишина резанула слух почище скрежета. Ведь к абсолютной тишине обычный человек не привычен. Все время раздаются какие-нибудь звуки, приятные уху, неприятные, почти не воспринимаемые и ощущаемые, как белый шум.

Здесь же и сейчас после «концерта» Лихаэля Аэрдана тишина воцарилась совершеннейшая. И самое неприятное было в том, что Ася не могла уверенно утверждать, что изначально таковой не существовало. Их разговор с первопредком превосходно работал в качестве звукового оформления.

Про тишину додумать Ася до конца не успела, начался следующий этап представления. И не Лихаэль был главным его героем. Гигантское паукообразное нечто, пасти которого девушка, к радости и во имя сохранения остатков собственного душевного здоровья, не видела, вняло выступлению первопредка и ответило.

Этот скрежет ввинтился в кости и под черепную коробку, вызывая тошноту. Лихо, очевидно, истолковал его не как беспредметный шум, а как речь. И ответил новой короткой порцией скрежета. Искоса глянул на спутницу и шепнул:

– Пора, коснись моста!

– А эта здоровенная хрень меня не прихлопнет одной грабкой? – опасливо уточнила девушка.

– Хранитель моста спрашивал, в воле ли Равновесных разрушение путей-мостов, связующих мир. Я ответил, – перевел с легким недоумением (почему ты этого не поняла?) Лихаэль.

– Ну как бы ладно, а у меня получится? – неуверенно спросила Аська, шокированная титаническими масштабами сооружения.

– Ты чувствуешь щекотку, при которой разрушала камни, сковывающие силу? – вместо ответа уточнил древнейший.

Только сейчас Покрышкина прислушалась к себе, чтобы ответить на вопрос. В самом деле она почувствовала те самые щекотные мурашки под кожей и одновременно снаружи. Мурашки, которые толкали прикоснуться к неправильным камням и обращали их в песок. Именно этой способностью человечки пользовался и Лихо, когда искал концентраты энергии Шеардина и свои собственные.

Послушав еще с минуту, Аська почти уверенно сказала:

– Чувствую.

И в награду за свое решение получила тычок в спину от древнейшего. Упасть он ей, конечно, не дал, но направление движения и требование начать уже действовать продемонстрировал четко.

Пожав плечами, девушка протянула вперед руку, не понимая, как она сможет коснуться того, что хоть и выглядит, как постройка, на самом деле точно не оно. И если Ася будет пытаться понять, что именно, то крыша съедет в неизвестном направлении. Потом, тряхнув головой, Покрышкина сделала так, как сказал Лихо. Просто протянула руку вперед и коснулась чего-то, щекотнувшего кожу, как сухой лед. Не больно, но совершенно точно неприятно.