- Ещё раз спрашиваю, бой будет до смерти?
- Да.
- Да, -отвечаем мы.
Одна минута, разродитесь по сторонам, на счёт один, можете начинать дуэль, - произнёс судья.
Я занял своё место и встав просто с опущенным мечом, в то время как Нарышкин, занял стойку вполоборота ко мне, левой стороной и держа рапиру в правой руке, положив её на сгиб левой. После завершения отсчёта он двинулся в мою сторону небольшими приставными шагами опытного фехтовальщика, а его поза была хоть и напряжённая, но в полурасслабленном состоянии. Постепенно ускоряя свой метаболизм, я ждал, пока противник приблизится ко мне, не делая попыток изменить позу или сделать хоть один шаг. Подходя, Нарышкин резким движением поменял стойку, на более удобную для атаки, выставив рапиру вперёд.
Резкий скачок вперёд, с выставленной рукой, был для меня очень медленным, но я уже сорвался вперёд и, сделав три быстрых прыжка, обошёл нападавшего по небольшому радиусу, нанеся небольшой рубящий удар по ноге противника в районе бедра, но стараясь не задеть серьёзных артерий.
Нарышкин резко разворачивается и наносит ещё один колющий удар, на то я делаю небольшой шаг в сторону, пропуская лезвие рядом с собой и с силой, бью по кончику рапиры, укорачивая её на пятнадцать сантиметров. Удар был непростым, но если знать, под каким углом бить и с какой силой, то вполне возможно повторить и обычному человеку. Однако мой удар был очень сильным и мой противник почти выронил рапиру, успев перехватить выскользнувшую рукоятку. Он сразу перекидывает оружие в другую руку, так как, кисть правой руки, явно осушило от такого удара.
Я замираю на месте, не делая никаких движений и жду, что предпримет противник. Нарышкин явно озадачен, и улыбка, с которой он начал дуэль, уже давно исчезла с его лица. Страха ещё нет, но его зёрна уже посажены в сознание моего противника, заставляя его искать другие варианты рисунка боя.
Нападать он не торопиться, начав обходить меня по кругу, а я остаюсь неподвижным. Зайдя мне за спину, он не решается атаковать, так как пока ещё думает, что у него есть возможность выиграть эту дуэль, а нападение со спины, будет выглядеть недостойным аристократа. Он также по кругу, обходит меня и делает резкий выпад, когда, оказывается, с левого боку. Колющий удар попадает в пустоту, а я делаю шаг в сторону и ещё одним очень сильным ударом, укорачиваю клинок на пару сантиметров. К сожалению, оружие, предоставленное мне, не так хорошо, как я хотел, и на моём клинке появляется сильная выщерблена.
Нарышкин опять меняет руку, так как опять кисть руки, получив сильный удар, стала плохо слушаться.
Поменяв руку, он переходит к рубящим ударам, два из которых я пропускаю мимо, просто отступая, а потом делаю быстрый шаг вперёд и перехватываю гарду рапиры рукой, после чего бью рукояткой своего меча прямо в лицо противнику, слыша, как ломаются кости носа. Удар очень болезненный и от него-то роняет рапиру, хватаясь за лицо. Я не атакую, а отхожу чуть в сторону, позволяя противнику поднять оружие. Почти минута, требуется ему, чтобы поднять оружие и броситься на меня с диким криком.
Отскакиваю в сторону, пропуская рубящий удар сверху вниз и бью ногой по правой руке в районе локтя, ломая руку.
- А-а-а, - кричит княжич, роняя рапиру.
- Пора прекратить дуэль, - раздаётся крик гвардейца Нарышкина, который принёс оружие из машины.
- Дуэль до смерти или пока победитель не будет удовлетворён поединком, - произнёс судья.
Я не отвлекался и внимательно смотрел на раненого противника, не забывая отслеживать ситуацию вокруг себя. В тот раз пришлось ждать почти три минуты, пока мой противник сможет зафиксировать руку и взять рапиру в левую руку.
Видя, что он не собирается атаковать меня, я направился к нему сам. Резкий рывок вперёд и наношу ещё одну рану, уже в левый бок, под руку, когда он попытался блокировать ложный удар сверху. Оказываясь за спиной, наношу ещё один удар, по ягодицам князя, не смертельно, но очень обидно. Ожидаемо, что княжич бросается вперёд, пытаясь насадить меня на свой клинок, но я чуть отвожу мечом лезвие в сторону и, делая полшага навстречу, опять бью рукояткой в район челюсти, ломая её.
Надо отдать должное, княжич в этот раз не выпускает рапиру, хотя удар и очень болезненный, и пытается рубануть меня наотмашь, делая прыжок назад. Но я очень быстр и следую за ним, нанося удар мечом в его носок стопы, прорубая ботинок и припечатывая её к земле, как булавкой. От этого мой противник заваливается назад, роняя рапиру.
Выдёргиваю меч и, отступая назад, делаю жест рукой, показывая, что он должен подняться. Сейчас княжич выглядит очень неприглядно, всё лицо залито кровью и слезами, которые непроизвольно текут из его глаз. Правая рука прижата к боку и просунута под ремень брюк, на левом боку - кровоточащая рана, сквозь которую видны белые рёбра. Правый ботинок в крови, практически разрублен спереди и с выступающей костью. По идее он должен был уже потерять сознание, но явно находился под воздействием каких-то веществ. С одной стороны, это нарушение, но не серьёзное, а с другой, этот момент, нужно обсудить позде, поэтому можно опустить этот момент.
- Княжич сдаётся, - раздался голос его гвардейца за моей спиной.