— Да, — подтвердила повелительница, изобразив скромность, — Я хотела бы видеть уважаемого Патокла.

— Ого! — восхитился самый ближайший к ней и, похоже, самый пьяный в этой компании, повернувшист к вошедшей всем корпусом, — И где эта зверюга Тень таких красоток находит? Третью уже встречаю и все — прямо хоть тут же на четыре кости ставь. Рыженькая, к тому же. Люблю…

— Соображай, что несёшь-то! — толкнул хама локтем в бок бородатый сосед, старший среди всех по возрасту, — Извини, лекарка. Я Патокл. Чего хотела?

Стараясь не смотреть в сторону несчастной служанки, Вика попросилась с утра присоединиться к каравану, не надолго. Объяснила, что в пути её встретят товарищи, и дальше она уедет с ними.

Согласие главный караванщик дал не раздумывая, а вместо платы — традиционной для одиночек прибивавшихся к колоннам — псевдо-Таня пообещала оказывать лечебную помощь, если в таковой возникнет надобность.

Когда Вика вышла из комнаты, трактирщик уже сидел на высокой бочке за барной стойкой и разговаривал с парой молодых, бедно одетых дворян. Наученная уже опытом уклонения от приставаний, попаданка подождала у окна, делая вид, что ей жутко интересно происходящее на улице, пока дворяне отойдут в зал, и только тогда подошла к хозяину постоялого двора.

Как она и подозревала, свободные места для ночлега оставались лишь на сеновале. Однако — приятно — орденский знак и в этом случае помог.

— Моя младшая переночует в комнате старшей, а ты тогда у неё, — путано, но вполне понятно предложил он, — Только тебе топчан принесут. Пятьдесят энн найдёшь?

— Найду и больше, — честно призналась Вика.

— Больше не надо, — засмеялся трактирщик и позвал служанку.

Спальня младшей дочери гостеприимного хозяина оказалась очень уютной и совмещённой с ванной комнаткой.

Когда вечером попаданка спустилась на ужин, к ней подбежала давешняя девчонка-служка.

— Госпожа, там к тебе стражник пришёл, — почему-то шепотом доложила она, едва Вика выбрала себе место за столом рядом с полной добродушной дамой и её неприметной компаньонки, — Просит, чтобы ты к нему вышла за ворота. У него какое-то важное дело.

Несколько недоумевая, попаданка последовала за рабыней на вечернюю улицу к воротам. Их створки были уже закрыты, но калитка не запиралась.

За оградой её ждал белобрысый молодой Ювтар, хотя Вика думала, что её вызывал великан Цудер. Стражник держал в поводу двух осёдланных коней.

— Таня, — увидев вышедшую попаданку Ювтар двинулся к ней, — Нужна твоя помощь. Матери Цудера стало плохо. Она весь твой сосуд с зельем выпила. Надо поспешить.

— Гадство какое, — расстроилась Вика, — Хотела ведь, как лучше… Поехали, — вскочила она в седло.

То, что любое лекарство — это также и яд, она хорошо знала ещё в прошлой жизни. У них в школе первоклашка из параллельного класса умер, наглотавшись подслащенных таблеток, которые его отец принимал от давления. И она тоже дура — надо думать, прежде, чем давать Шленлеровские чудодейственные эликсиры здешним не образованным людям.

Дура — в сердцах обозвала себя повелительница — чуть не угробила старушку, для которой великая магиня страшнее любого огорода оказалась.

— Влево, Таня, — подсказал ей стражник, когда они ускоренной рысью проехали примерно треть расстояния до Улейки, — Мать десятника за городом живёт. Её дом у самой реки.