– Как только подморозит.

– Уже в этом году? Я думал – в следующем.

– Нет. Это долго, я могу не дожить! За способность вот так постоять без средств защиты приходится расплачиваться здоровьем. Ощущение такое, как будто что-то легкие разъедает изнутри, но и не дает погибнуть.

– Но мне показалось, что…

– Андрей, я же говорил: за все нужно платить.

– Темнеет, – взволнованно огляделся Андрей. – Нам точно пора в убежище.

Пицык надел противогаз и накинул сверху капюшон ОЗК.

– Хорош все-таки уральский токсичный вечерний воздух, однако действительно пора домой.

В это время вернулся отравившийся полковник. Тяжело дыша даже через фильтр противогаза и еще покашливая, он хрипло спросил:

– Снимать охранение, профессор?

– Да, полковник, мы уходим. Простите меня, я должен был проверить, пригоден ли воздух для дыхания.

– Обижаться не имею права, сам нарушил инструкцию. На провокации больше не поддамся.

– Ну, и славно. По прибытии выпишу вам дополнительные лимиты за вклад в научную деятельность.

– Служу Отечеству, – неохотно отрапортовал офицер.

– Думается, скоро увеличим дистанцию.

– На сотни метров?

Профессор рассмеялся.

– Да, на несколько сотен, только километров.