По нему не скажешь, что раньше жил плохо. Чувствовалось нечто такое, что располагало и вызывало доверие. Глаза смотрели серьезно, изучающее и казалась заглядывали гораздо дальше, чем люди привыкли держать на виду. Короткий ежик волос, да сбитые костяшки. Еще я успел подметить мозолистые ладони, далекие от изнеженности. Пока Матвей оставался загадкой.
Пробегали до обеда, исследовав ближайшие окрестности. Крепость находилась между скал, а дальше начинались леса. Собственно, это весь ландшафт на ближайшие пару километров. Больше за это время исследовать не удалось. Нашли еще речку, которая попадалась мне на пути, прошли вдоль нее, а потом вернулись.
От крепости вела дорога, уходящая неизвестно куда. Да и дорогой ее назвать сложно. В голове мелькают обрывки воспоминаний из сельской местности, вот там также. Отсутствует асфальт, но видно, что натоптано. Правда, давно последний раз ею пользовались. По краям поросла трава и активно захватывала свое по праву. Еще несколько лет и следы былых маршрутов бесследно исчезнут, окончательно сдавшись природе.
Дорогу нашли случайно, да и то не сразу разобрались, что встретили. Отправили по ней двух людей, но когда они еще вернутся.
Бродя по лесам, я тренировал свою способность. Делать это в крепости, где больше двух тысяч человек чрезмерно тяжело, а здесь раздолье. Только отряд, да живность, что водится. А она была. Начиная от мелочи, продолжая птицами и чем-то более крупным. Видели только следы, хозяева же остались неизвестными.
В итоге вернулись без улова. По окрестностям гуляли и другие отряды. Пару сотен человек точно шлялось, что осложняло охоту. Если и жило зверье вблизи, то быстро разбежалось.
Когда вернулись в крепость, то столкнулись с первыми изменениями и последствиями ночным событий. Возглавлял их, как не сложно догадаться, Кирилл, что активно собирал вокруг себя людей. К нашему возвращению они успели нарубить веток, что заменяли дубины и копья. Как оружие так себе, но хоть что-то.
И снова два лидера пошли разными путями. Матвей поставил на личное развитие и усиление отряда. Кирилл выбрал организацию и агитацию. Стоит отдать ему должное, первые успехи появились уже к обеду.
Обыск крепости принес много интересных находок. Например, пилы, топоры и инструменты. Когда мы возвращались, то видели, что группа мужиков рубит деревья и тащит их к стене. Заделать бреши идея как минимум достойная.
Матвей стоял почти минуту, изучая изменения. При этом его брови хмурились, а на лбу пролегли складки. Ничего не сказав, он прошел мимо.
Следующее, что омрачило его настроение - люди Кирилла основательно укреплялись у замка. Ворота к этому времени были закрыты, но еду продолжали выдавать желающим. Только вот ввели изменение. Делаешь нечто полезное - получаешь большую порцию. Ничего не делаешь, получаешь маленькую. Лихо он начал, но логика ясная. Запасов мало, а как прокормить толпу людей - неизвестно.
Интересно, если бездельников совсем перестанут кормить, они поднимут бунт?
Словно в отместку, Матвей отдал указание расположиться отряду рядом с храмом. Как и вначале, эта точка осталась принадлежать бородатому мужчине. Никто не спорил. До всех постепенно доходило, что потеря святилища может означать нечто ужасное.
Этим отряд и занимался остатки вечера - строил дополнительные укрепления. Я от этого отгородился и ушел заниматься своими делами. Нужно тренировать способность. Пока это единственный козырь, лучше выжать из него максимум.
Я сидел на крыльце здания недалеко от храма. Матвей на тренировку дал добро, попросив присматривать за округой, чем я и занимался.
Включать способность одинаково сложно как с закрытыми глазами, так и с открытыми. В первом случае на фоне темноты видны сгустки жизни. Я бы мог назвать это аурой, наверно. И вот сидишь в полной темноте, а со всех сторон есть живые. Никакой уединенности. Живые повсюду. Внизу и вверху, со всех сторон - везде. Я сначала не понимал, что происходит, но потом понял, что в почве есть множество живых организмов. Их сложнее увидеть, и они скорее создавали фоновое свечение, настолько блеклое, что не сразу и заметишь. Но я научился видеть.
С открытыми же глазами свечение накладывалось на видимую картинку. Идет человек, и вижу, как у него внутри пульсирует жизнь. Выглядело это как потоки энергии. Не скажу, что свечение однородно. Нет, в некоторых местах оно интенсивнее, а в некоторых наоборот, слабее. Так, например, у многих выделялись голова и сердце.
Линии кружились, циркулировали по телу и завораживали. Но это становилось видимым, если долго вглядываться. Так то, если смотреть поверхностно, то воспринималось как обычное пятно. А вот стоило лишь сосредоточиться, как картинка обрастала деталями.
По улице, на которой я сидел, в сторону храма шел человек. Он и стал объектом для исследований. Уж не знаю, какой по счету. Может сотый, а может и двух сотый. Я еще час назад сбился, сколько людей успел осмотреть.
Что-то в этом мужчине привлекало внимание, но непонятно что. Я открыл глаза и осмотрел его. Черный и курчавые, как смоль, волосы, да худощавое телосложение. Не слабак, а жилистый. Одет в джинсовую куртку и такие же штаны.