– Лея, радость моя, как приятно, – прабабушка показала мне на кресло рядом с ней, – усаживайся удобнее, и расскажи мне, как прошел первый день практики. Мальчики такие скрытные, представляешь ни Шерлос, ни Гриффин мне никогда не рассказывали о своих делах, будто я старуха, выжившая из ума.
– Бабушка, что ты говоришь? – ахнула я и опустилась в кресло, – твои страшные слова,… это не о тебе. И это не лесть, если что. Конрад, подтверди.
– Да-да-да, – заулыбалось привидение, – моей малышке Клариссе хочется услышать комплиментов и не от меня, призрачного поклонника, а от реальных людей. Чарльз и Стефания счастливы, что матушка с ними, но ей недостает любимца Шерлоса, а он занят.
– Да, Шерлос такой занятой, – вздохнула леди и налила мне чашечку чая, – я люблю Дариночку и их мальчиков, но его мне очень не хватает. Ты пей чай, пей, что-то я сегодня загрустила. Так как там наша Виданочка? Ах, какая хулиганка была, такой и осталась. Амилен как не отесывала ее, ничего не получается, да и не получится. Ведь Ольгерд Тримеер любит Видану именно такой хулиганистой леди, и она это знает. Вот не быть ей степенной магиней, так и будет летать на метле, – хихикнула прабабушка, – вся в Ребекку. Ой, прости, малышка, ты зеваешь. Марш спать, тебе вставать рано.
Поцеловав бабулечку, я исчезла в своей комнате, и только успела донести голову до подушки, как погрузилась в глубокий сон и очутилась в сновидениях, куда раньше не могла попасть.
Я стояла перед гигантским полуразрушенным храмом, ощущая себя песчинкой на этом острове. Закинув голову и чуть прикрыв глаза, чтобы не мешал солнечный свет, я рассматривала заостренные верхушки каменных башен в чьих пустых глазницах завывал ветер.
– Привет, Лея! – незнакомый мужской голос нарушил тишину, и я с удивлением развернулась, юноша сидел на каменной ограде и смотрел на меня, – я Орландо Зархак, и это я пригласил тебя в сновидения.
– Добрый день, а где мы? – уточнила я и огляделась, – и что там?
– Кладбище, – пожал он плечами и спрыгнул с ограды, – очень древнее, хочешь по нему прогуляться? Я люблю здесь бывать, настраивает на философский лад. Пойдем?
– Нет, я первый раз тебя вижу, и понятия не имею кто ты, – резонно заметила я и пошла в обход развалил, юноша шел за мной, – так как это местечко называется?
– Уитби, одно из самых странных, а может и страшных мест Дальнего Королевства, – ответил он, – это развалины древнего монастыря. Меня влекут сюда тени прошлого и призраки толпами бродящие по кладбищу. Ты права, Лея, мы никогда не виделись, но я о тебе знаю, да и ты сегодня слышала о просьбе моей матушки о помолвке с тобой.
– Ты хотел сказать о помолвке с Артиваль Тримеер, – поправила его я и присела на камень рядом с входом в храм, Орландо остановился в двух шагах от меня.
– О, это был просто предлог, – заверил он меня и опустился на ступеньку, – моей матери давно известно, что Артиваль помолвлена с Гриффином Блэкрэдсаном, нужно же было как-то перевести разговор на тебя. Видишь ли, ты самая загадочная и почти ни кому неизвестная представительница рода Блэкрэдсанов, а потому взять и вот так в лоб задать вопрос о тебе, значит вызвать подозрение. Ну а когда леди Тримеер отказала, я решил сам познакомиться с тобой.
– Зачем? И почему так далеко от дома? – удивилась я продолжая оглядываться, – ну и местечко, действительно страшно.
– Мой наставник живет неподалеку, – пояснил юноша, – я посещаю его через день, и решил тебе показать это удивительное место. Нет ничего более связывающего магов, чем вот такое место силы.
– Орландо, а зачем я вашему роду? – было тепло, и влажно, платье прилипало к спине, можно было встать с камня и покинуть это нехорошее место, а вместо этого я продолжала сидеть и получать ответы на свои вопросы.
– Лея, а что ты знаешь о Зархаках? – полюбопытствовал он, и сломав травинку надкусил ее.
– Ничего, а должна? В поле моих интересов ваш род пока еще не попал, так что я о вас не знаю ничего.
– Как странно, если учесть, что по матери Георг представитель нашего рода, – усмехнулся юноша и посмотрел на синее небо с редкими кучерявыми облачками, – ее звали Амелин Зархак, потом жизнь сложилась так, что ей пришлось взять новое имя и стать Изольдой Норберт.
– Я видела ее портрет, красивая была женщина, вот только ее глаза немного пугают: безжалостные, ледяные…