Уходя из больницы под утро, злой и нервный, я ещё несколько раз пытался набрать номер Алисы, но всё безрезультатно. Фиксерша не брала трубку.
Но я был слишком уставшим, чтобы долго думать об этом. Нужно было возвращаться в подвал.
* * *
Иногда усталость накатывает так сильно, что, кроме неё, ничего и не замечаешь. Когда валишься с ног, дорога домой воспринимается как телепорт, мозг слишком измождён, чтобы запоминать, где и по какой тропинке ты прошёл по пути к заветной кровати.
Но даже несмотря на состояние, близкое к падению лицом в пол, около входа в свой подвал я враз взбодрился.
Из-за плотной двери, которая почему-то была приоткрыта, доносился гул.
Я напрягся.
На ещё один призыв шара сил уже не оставалось. Да и он только помешает, если Светлые нашли меня так быстро.
Остаётся рассчитывать на себя и Систему.
Резкое движение, дверь на себя. Я быстро залетел внутрь…
И приподнял бровь.
На меня смотрели Архимаг, а также трое девушек из общежития, с которыми я виделся ранее. Озадаченные, а также слегка злые.
Ну ещё бы. Судя по бокалам в руках и довольному лицу старика, моё эффектное появление как раз прервало им первый тост.
Я окинул их взглядом, даже не пытаясь разобраться, как они вообще сюда попали.
— Налейте и мне, — я выдохнул, — бокальчик.
Глава 14
Фиксеры. Вёрткие, как угри, и такие же мерзкие. Хороши только в разделанном виде.
На то, чтобы выследить и взять фиксершу, ушла половина ночи. И ещё столько же – на то, чтобы её разговорить. Казалось бы, время потрачено, но проблема решена. Однако…
Стоял уже полноценный день, а Октябрю Зимину так и не удалось добиться от неё чего-то стоящего.
Кхм. Это начинало раздражать старика. Он исподлобья глядел на привязанную к стулу девушку. Короткая и вызывающая стрижка под каре, поделённая на две половины – ярко-красную и такую же ослепительно-синюю. Несколько шипов пирсинга над левой бровью. Татуировка в виде египетского глаза на шее. И глава – искренние-искренние, что один, с ярко-зелёной линзой, что второй, карий, натуральный… кажется.