Книги
Архетипы в зарубежных сказках
А вот если потребность в безопасности ребенок вынужден закрывать себе сам (хотя бы частично), то его психика вынуждена взрослеть раньше времени. Беда в том, что такое «преждевременное старение» очень дорого ему обходится: ресурс тратится большой, психическое развитие по возрасту тормозится или идет с большими перекосами. В итоге вырастают взрослые дяди и тети с психическим развитием ребенка разной степени малолетства и попранным базовым доверием к миру – спасайся, кто может.
И что же остается делать деткам в такой «благополучной» среде?
Гретель заплакала и не знала, что делать дальше. Боялась, что теперь они пропадут. Гензель успокоил ее и взял все в свои руки. Теперь они вместе, он придумает, как им выжить.
Да, сиблинги не только ранят друг друга ревностью и соперничеством, но и достаточно часто они создают свой мир против другого, враждебного, опасного, темного и зловещего, того, что вне их дуэта.
Близкие по возрасту братья и сестры (или двойняшки, или близнецы) не редко действуют сообща, объединяясь в настоящую коалицию против родителей, учителей, других «угнетателей». И здесь в ход идут все инструменты совместной фантазии: создание своего языка, законов, наказаний, стратегий в достижении своих целей и много чего еще. И если цель детей, например, не ложиться спать вовремя или не делать домашку, то все в порядке. Ребята используют друг друга как непрерывный тренажер коммуникации – это вполне себе эффективно и даже заслуживает поощрения.
А вот если объединение происходит против всего мира, который представляет реальную опасность для жизни (то мачеха-решала, то дикий дремучий лес, то ведьма-людоед), тогда после успешного выполнения задачи выжить (как в нашей сказке) возможны и побочные эффекты.
Вот и наши Гензель и Гретель буквально вцепились в друг друга. Отпустить страшно, ведь верить никому нельзя. Только они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО понимают себя, остальные, те, кто не переживал ничего подобного, автоматически тоже враги.
Они так и не пустят никого в свой мир. Чужаки опасны, поэтому вряд ли возможна семейная история кого-то из них. А если вдруг кто-то и осмелится приблизится к ним слишком близко, вотрется в доверие… нет! Долго ему рядом не пробыть! Даже если гормоны любовные настигнут одного или обоих на стороне, то продлится счастье недолго, и спасаться они будут также друг у друга в жилетке.
Есть такое обширное понятие в психологии – ПТСР (посттравматическое расстройство личности). Понятие сложное и многогранное, но попробуем раскрыть основную суть.
ПТСР – состояние, возникающее в результате столкновения с ужасным (катастрофическим) событием, и невозможность его пережить в моменте. Угроза жизни, огромной силы негативные эмоции без временных ограничений (ощущение, что «так плохо» теперь будет всегда), отсутствие возможности попросить помощи – все это те особенности ПТСР, которые обеспечивают буквальное застревание человека в ощущении ужаса. То есть в реальной жизни он уже в безопасности, а внутри все так же отчаянно борется за жизнь или замер от страха. Важно понимать, что самостоятельно, то есть без индивидуальной терапии у психолога и(или) психиатра, бороться с последствиями ПТСР эффективно невозможно.
Что достаточно часто инстинктивно делает человек для того, чтобы облегчить свое состояние? Стремится к тем, кто может его понять, то есть к тем, кто пережил что-то подобное (с ними можно хоть на время расслабиться и говорить о произошедшем все время, застревая в ужасе еще крепче) и(или) ищет спасение в алкоголе и других психотропных веществах.
Можно ли предположить, что брат с сестрой обладатели ПТСР? Вполне: тут и семья постаралась, и три дня блужданий по лесу без еды и нормального ночлега, да и мерзкая бабка, фактически держащая детей в рабстве, чтобы в итоге съесть, – поводов предостаточно.
Искалеченная базовая безопасность – частый симптом тех, кто сталкивался с катастрофическими событиями в своей жизни. В их голове исключительно опасность, и все варианты развития событий в жизни – негативные. А когда картина мира в голове грустная и жестокая, то и мир послушно отзывается, моделируя все новые и новые кошмары вокруг.
Сказка, конечно, с позитивным концом.
Ну, прямо скажем, вряд ли. Какое счастье, если в головах юных героев вечный триллер, а их «опора и надежда» – отец – бесхребетный инфантил?
Папаня обязательно вляпается в новую передрягу, а потом еще разок, и еще. Но сначала женится, конечно. Как без новой мачехи-то? Ребятки в таких условиях будут и дальше крепко держатся друг за друга, чтобы не так сильно штормило, да и спасать отца вдвоем сподручнее…
Вот такое вот «счастье», хоть сериал снимай.
Шесть лебедей, или реквием по мечте
Есть две очень похожие по сюжету сказки: «Шесть лебедей» и «Двенадцать братьев». Существуют и более древние версии, но их трогать не будем – принцип у всех один.