– Чего? – повторила я. У меня какие-то сбои в переводе или они и в самом деле хотят спрашивать мнение у моих волос?!

– Все по-честному, леди Урсула, – мягко произнес представитель лорда-верховена, заценив сложное выражение моего лица. – Ваше тело само определит, подходит ли ему мужчина, а коса подаст нам знак. Так и вы получите уверенность в физической совместимости с будущим мужем, и нам в случае неудачи будет не так обидно.

Ахм. Что за абсурд?

– А вы тоже меня целовать собрались? – покосилась на говорящего. – Вместо лорда-верховена?

– Безусловно! – с достоинством ответствовал лорд Зимняя Стужа. – У меня все его полномочия.

Потрясающе. Рука сама собой потянулась к кубку, я вспомнила, что там безалкогольная шипучка, и остановилась.

– Не тяни, Урсула! – вполголоса рявкнул лорд-брат и приглашающе махнул выбранному мной жениху. – Начинайте.

Тот сделал шаг и вдруг очень ловко подхватил меня на руки. А это еще зачем? Весь настрой мне сбил, я только-только губы красивым бантиком сложила! Как вообще целоваться в такой позиции? Неудобно же!

Мужчина, однако, таких затруднений не испытывал: держал меня легко, как котенка, и бережно к груди прижимал. Лорд-брат метнулся и торжественно взял в обе ладони мою косу.

Нет, ну полный сюр! Додумать мысль не успела, потому что жених меня поцеловал. Жадно, нетерпеливо. Заждался, видать, измучился. Широкая ладонь уверенно сжала левое полупопие, пытливо нащупав его через толстые юбки. Потом жених напор ослабил, занялся вдумчивым исследованием… Я не препятствовала: все же мой первый поцелуй в Ледяном мире, надо прочувствовать досконально.

– Хватит! – скомандовал лорд-брат. – Довольно, лорд, есть отклик!

Я глянула на него затуманенным взором: о чем это он? А, теперь вижу: коса запереливалась, заиграла искрами.

– Хватит! – с нажимом повторил лорд-брат, крепко сжав плечо первого жениха. – Лорд Ночной Мороз испытание прошел.

Счастливчик что-то рыкнул невнятное (ничего удивительного, я тоже слегка поплыла) и крайне неохотно передал меня следующему кандидату. Из рук в руки! Даже на пол не опуская! Нет, понимаю, что при их пропорциях я для них что дитя малое, но где уважение к личности?!

Жених номер два шумно вздохнул, судорожно притягивая меня к себе, мощные плиты грудных мышц под сорочкой заходили ходуном, богатырские бицепсы напряглись, и я обнаружила, что возмущение резко поблекло, смещенное очарованием от неприкрытой силы здорового, молодого самца.

– Снежинка моя, – неожиданно для сурового северянина засюсюкал тот хрипло, – никому в обиду не дам! На руках всю жизнь носить буду!

Я загрустила, даже вполне естественное возбуждение пошло на убыль: он ведь сейчас говорит в буквальном смысле, вон как меня руками оплел намертво! Так и проведу весь отпуск у него на руках или, не приведи местный лорд-прародитель, за пазухой!

Этот кандидат начал целовать осторожно, трепетно-нежно, я аж растрогалась. Отчего-то захотелось его за это поощрить, и я на минуту перехватила инициативу в поцелуе. О, он взорвался! По-другому и не скажешь. Обрушился на меня снежной лавиной, подмял под себя, поглотил, оборвал всякую связь с реальностью, даже этой… А как иначе, если он был реально огромен, и я ничего, кроме него, не видела, не слышала, не ощущала?

Сквозь оглушительный набат мужского сердца, которое я слышала лучше, чем собственное, донесся до края сознания треск рвущейся ткани, спровоцировав всего лишь вялое: «Гулять так гулять!» А потом обжигающая вселенная его тела вдруг выпустила меня на свободу, отодвинулась, и я вздрогнула, как от скользнувшего ко мне холода, так и от враз вернувшейся способности мыслить.

– Все, хватит! – Трое женихов оттащили от меня распаленного мужчину, удерживая и заламывая ему руки за спину.