Книги

Аргентинец

22
18
20
22
24
26
28
30

Она нетерпеливо постукивала кольцами об оконную раму.

— Договорились, — ответил Клим.

— Отлично! Ну тогда до свидания.

Нина выбежала в сени. Со двора доносилась пьяная песня:

Какай-та сила тайная Меня туды влечет, Какай-та там красавица В том тереме живет.

Клим провел ладонями по лицу. Получи, авантюрист… Ты подходишь ей, как танго к балалайке. Она будет любезничать с тобой ровно до тех пор, пока ты не погасишь вексель: это все, что ее интересует.

Входная дверь скрипнула, и Нина вновь появилась на пороге:

— Может, вы погостите у нас? Когда вы еще попадете в наши края?

Не обольщайся. Ей просто страшно отпускать тебя назад к присяжным поверенным: они наверняка скажут, что ты сошел с ума, давая ей отсрочку.

Глава 8

Девочка-филигрань

1

Клим прогуливал дела, как двоечник уроки. Он сделал из камешков болеадорас[14] и учил Елену с Жорой метательному искусству гаучо, бесстрашных аргентинских скотоводов. Нина смотрела на брата, улыбаясь:

— Только не перебейте друг друга.

Ездили на завод, на поля, плавали на лодке по заросшим кувшинками заводям. Черные топляки выглядывали из воды как доисторические звери; сутулая цапля стояла на отмели, и ее отражение расслаивалось зигзагами.

Взбирались на кручи, перепрыгивали с камня на камень, а потом неслись вниз и падали в мелкий речной песок. Жора и Елена возводили крепости, Нина плела венки из рябины, Клим обводил травинкой след от ее руки.

«Мне нет дела до твоего покойного графа, о котором ты то и дело вспоминаешь. И даже председатель Продовольственного комитета меня не смущает. Просто будь рядом».

Клима восхищало в Нине сочетание тонкой женственности, силы воли и деловитости. Девочка-филигрань, кружево из металла. Он сам ничего не понимал в сельском хозяйстве, а уж тем более в шлихтовальных машинах и варочных котлах, и не переставал удивляться тому, как Нина со знанием дела разговаривает с мастерами в цехах или спорит с поставщиками о составе пропитки.

К негодованию дяди Гриши, она всюду совала нос.

— Что ты за мной подсматриваешь? — сердился он.

— Я у тебя учусь.