Они поменялись местами, и теперь бывшая аристократка оказалась невольно ведущей.
Сначала большие центральные залы, где трудились десятки красивых девушек. Каждая из них смотрела вслед человека с нарастающей злобой, а их оскорбительный шёпот эхом разносился вдоль стен поместья.
Линдаэль усмехнулась, зная, что её друг специально оставил им немного свободы, чтобы слушать их попытки борьбы за его внимание. Тем не менее, каждая из них была ничем, кроме как источником удовольствия гладиатора. А сама Линдаэль была редким исключением, с самого детства помогая Кирлаэну в его становлении.
— Тебя ждёт весёлая жизнь, цветочек, — ехидно сказала эльфийка, на время останавливая идущую.
Взяв её за плечи, Линдаэль повернула Мерил в сторону всех остальных, действуя нагло и грубо, не боясь какой-либо реакции.
— Посмотри на них всех. На их красоту. Поверь, ты лишь одна из, и более никто, — продолжила уничижительно говорить Линдаэль, а затем с силой сжала бедро девушки. — Хотя, на удивление, ты весьма неплоха. Ладно, пошли дальше.
Сад, фонтан, тропинки и множество снующих туда-сюда служанок. Линдаэль выбрала самый долгий путь, проведя для человека унизительную экскурсию, продолжая нашёптывать ей то, что ей предстоит ощутить.
— Молчаливая ты, — по итогу отметила эльфийка, когда они уже были в нужном крыле поместья, приближаясь к комнате с одеждой. — А ну повернись ко мне.
Мерил послушно это сделала, смотря на неё тем самым влюблённым взглядом, который оставил ей приказом Кирлаэн. Его подруга от этого поморщилась, но решила не комментировать, нагло раздвигая губы пальцами, осматривая внутреннюю часть рта. Затем вытащила двумя пальцами язык, рассматривая его, словно девушка перед ней была животным на осмотре. А после вернула обратно, вытирая пальцы о лицо Мерил.
— Язык на месте, но разговаривать не спешишь. Неужели он настолько плохо с тобой поработал? Хотя передо мной сейчас всё сделал, — размышляла вслух эльфийка, открывая ключом двери. — Заинтересовала. Знает, чертяга, толк в интересных… Цветах для своего сада.
Когда они оказались в гардеробе, подруга Кирлаэна принялась за подбор одежды. Сначала она решила начать с повседневного, перебирая ворохи дорогих нарядов. Но они отметались раз за разом. Под самый конец взгляд эльфийки обнаружил совсем маленькую тогу, которая кое-как скрывала определённые части тела Мерил. Жуткая улыбка осветила женщину, которая с каждой минутой нахождения рядом с безвольной красавицей раскрывала свою извращённую суть.
— Тебе идеально подойдёт. Всё равно иного смысла в твоём существовании нет, — авторитетно заявила Линдаэль, заодно открывая небольшой шкаф рядом, доставая кожаный ошейник красного цвета. — А это будет отлично смотреться к белому цвету. Поверь мне.
Образ был быстро завершён. Повертев девушкой перед собой, эльфийка её вновь раздела, на этот раз подбирая вечернее платье, в котором Мерил предстанет перед хозяином поместья. Конечно же, она не придумала ничего лучше, чем добавить к ярко-красным волосам алую ткань, используя на ходу небольшие ленты, прикрепляя их булавками прямо во время переодевания. Некоторые из них больно кололи тело человека, но Линдаэль на это лишь ещё шире улыбалась.
— Ты не представляешь как это приятно, — не выдержала эльфийка, горячо начав шептать на ухо Мерил. — Управлять кем-то так… Как хочется. В моих руках ты не более, чем податливая глина. В моей власти сделать с тобой всё… Всё, что придёт в мою голову. И поверь, мои желания простираются куда дальше, чем у Кирлаэна. Это немыслимый экстаз, стоит лишь задуматься об этом. Однажды, с его помощью, я буду править всеми эльфами Высшей Арены.
Теперь полностью одетую в красивое платье Мерил повели наружу, через всё поместье, где Линдаэль толкнула девушку в неприметный угол возле дверей в главный зал. Затем с издёвкой подтащила небольшой столик, на котором была ваза с цветами. Спустя пару минут увидеть за этой живой изгородью человека было невозможно.
— Теперь ты никто. А пока постой тут. Вечером за тобой приду, — заявила она, с лёгким смешком уходя прочь.
Прошёл час. Второй. Третий.
Её разум, оказавшись в долгой тишине без прямых приказов, начал медленно выныривать из комфортного омута бессилия. Но тело стояло с руками по швам, выполняя роль мебели.