– Хорошо! Смотри, какое подземное укрепление я построил! – сказал я, отклонившись и показывая через плечо на конструкцию из мебели, диванных валиков, одеял и полотенец. – Классно получилось.

– Вижу, молодец. Трудно представить крепость неприступней! – Он подмигнул и улыбнулся еще шире.

– Поиграешь со мной? – спросил я, улыбаясь в ответ.

Он взъерошил мне волосы.

– Не сейчас, дружок. Потом, ладно? Где мама?

Я почувствовал, как с лица пропадает улыбка.

– Она… чувствует себя не очень. Прилегла сейчас.

Я заглянул в золотисто-карие глаза дяди Коннора. Его лицо напомнило мне небо перед штормом – потемневшее и страшное. Я слегка отстранился, но глаза дяди Коннора просветлели, и он снова крепко обнял меня.

– Все хорошо, Арчер, все нормально. – Он усадил меня перед собой, взяв за руки, и улыбнулся. Я улыбнулся в ответ. – Ты знаешь, что у тебя мамина улыбка?

Я улыбнулся еще шире. Я обожал мамину улыбку – теплую, веселую. При взгляде на нее я знал, что меня любят.

– Но я похож на папу. – Все всегда говорили, что я вылитый Хейл.

Он пристально глядел на меня с минуту, как если бы хотел что-то сказать, но передумал.

– Ну так это хорошо. Твой папа красив, как черт… – Он улыбнулся, но лицом, не глазами.

Я глядел на дядю Коннора, изо всех сил желая быть похожим на него.

Мама как-то сказала, что в жизни не встречала мужчины красивее. Но после этого она застыдилась. Наверное, потому, что он не мой папа. Кроме того, он полицейский, настоящий герой. Вырасту, буду как дядя Коннор.

Он поднялся на ноги, взъерошив мне волосы.

– Пойду проверю, не проснулась ли мама. Поиграй пока в солдатиков, я спущусь через минутку, ладно?

– Ладно, – ответил я.

Он снова взъерошил мне волосы и пошел к лестнице. Я подождал немного и тихо пошел за ним. Я подымался, стараясь, чтобы ни одна ступенька не скрипнула, и для этого сильнее опирался на перила. Я знал, как быть тихим. Это было важно – уметь не шуметь в этом доме.

Поднявшись по лестнице, я подошел к двери в мамину комнату и прислушался. В двери была щелка, и этого было достаточно.